— Да, полно. Только люблю я тебя. А ты меня, — выдыхая, шепотом сказала она и улыбнулась сквозь слезы.
В висках громко запульсировало. Ее слова поражали, заставляли биться в конвульсиях мое терпение и выдержку.
— Малыш, прекрати, — шептал я.
— Тот малыш, которого ты знал, умер. Осталась только девушка, которая безумно скучала по твоим нежным губам.
Глубоко вздохнув, я прикрыл глаза. Уже не в силах сдерживаться, прорычал в голос.
— Рина, мы с тобой брат и сестра. Этого уже не изменить. Я всегда тебя любил и буду любить, но как брат. Другого не может быть. Хватит! Остановись! — разжал свои напряженные пальцы, сглатывая ком, который подкатил к горлу от ее слов. — Нас нет и не будет никогда.
С силой вложил в ее руку таблетки и отошел от нее на шаг. Покачал головой, не сводя взгляда с ее глаз, окончательно потеряв способность говорить. Уже хотелось просто выть, крушить стены и просто сдохнуть от мысли, что это конец. Я сам поставил эту жирную точку, которая лишила меня рассудка.
Развернулся к ней спиной и сделав пару шагов услышал в спину:
— Я тебе не верю, Тимур. Ты лжешь, — крикнула она.
Ускорил шаг, с силой сжал кулаки, чтобы не заорать во всю глотку. Подойдя к мотоциклу, резко подхватил улыбающуюся Лолу и усадил на своего зверя. Не обращая внимание на всеобщий смех и комментарии, завел мотор и резко сорвался с места. Плевать на всех. Было даже совсем не жаль использованную Лолу, которая ничего не подозревая, как похотливая кошка, терлась о мою спину. В голове была одна мысль, чтобы Рина не плакала, только бы не лила по мне слезы. В детстве они действовали на меня, как серная кислота, разъедали нервы и выжигали из мозга всю решимость, заставляя непременно отступиться. Сейчас не тот случай. Я не мог поступить иначе. Не оглядываясь, под рев мотоцикла удалялся подальше к чертовой матери. Выжимал на спидометре бешеную скорость, чтобы не успеть рассмотреть ее мокрые щеки. Мой зверь уносил меня все дальше и дальше, чтобы я не совершил еще большей ошибки, чем та, что до сих пор снилась мне ночами, мучая своими яркими картинками.
Притормозив за поворотом, я снял шлем и повернулся к Лоле.
— Извини, у меня дела. Я тебе наберу, — холодно, без эмоций процедил свою стандартную фразу, заготовленную для надоедливых девчонок.
— Тимур, какого хрена? — заверещала она, покрываясь пятнами от злости.
Меня нисколько не трогала начинающаяся истерика моей спутницы. Только хотелось, как можно быстрее избавиться от нее, и остаться одному. Слишком много произошло событий за этот день, которые были способны вывести меня из равновесия.