Я переворачиваюсь на спину и со стоном открываю глаза. Линдси сидит в позе лотоса на краю кровати. Ее волосы рыжими прядями прилипли к ее изящным плечам. Она сидит в одной майке и трусиках с розовым «блэкберри», который я купил ей на прошлой неделе.
Да, да серьезно, кошечка пожелала канадца «блэкберри».
Моя рука тянется к ее розовой пятке. Линдси вздрагивает и отрывает взгляд от экрана телефона.
— Детка, мой член жутко болит. Ты случайно его не сломала?
Она стреляет в меня лукавым взглядом и тихо вздыхает.
— Надеюсь, что нет. Иначе я тебя брошу.
Я хрипло смеюсь, от чего голова трескается в нескольких местах.
— Че-е-ерт. Как мы добрались до спальни? — со стоном спрашиваю я.
Линдси не отвечает. Я жду ответа, но она будто замерла.
— Что такое, котенок?
— Не называй меня так, — просит она, сдвинув брови.
— Да что такое? — Я приподнимаюсь на локтях и пытаюсь понять ее настроение.
— Ты меня называл меня кошечкой, тигрицей, львенком.
— Котенок тебе не нравится, понял.
— Меня так называет Николас.
Я напрягаюсь и сажусь на кровати.
— Называет?
Линдси показывает мне последний пропущенный на своем телефоне.
— Номер неизвестный, — бормочу я непонимающе. — Это…
— Откуда он достал мой новый номер? Что ему нужно? Этот номер был только у малой части моих знакомых.
Похмелье будто рукой сняло. Я больше не чувствую тяжести во всем теле, только огромную ненависть и желание крушить. Я прижимаю маленькое тело Линдси к себе и стараюсь, прежде всего, успокоиться сам.
— Что он тебе сказал? — требую я, беря ее лицо в свои руки.
— Что знает о машине и не злится, — тяжело дыша, отвечает она. — Я… я не понимаю, Иэн. Он никогда не был таким навязчивым. Он словно одержим тем, чтобы вернуть меня. Мне становится страшно.
— Он тебя не тронет. — Я оставляю поцелуй на ее дрожащих губах. — Ты должна рассказать своему отцу. — Она кивает. — Ну а я стану твоей тенью. Не волнуйся, детка. — Еще один поцелуй. — Я сломаю челюсть этому ублюдку.
Весьма заносчивое обещание, но Линдси расслабляется. Похоже, этот Николас поражен тем же вирусом, что и я — Линдси. Но я не понимаю, зачем преследовать после того, как сам же от нее отказался.
* * *
В понедельник в кафетерии я сажусь на стул рядом с Линдси и присасываюсь к ее губам. Затем протягиваю руку сидящему напротив Вэлу. Он нехотя ее пожимает, а Линдси тихо смеется.
— Вам пора найти общий язык, — говорит она. — Потому что я не собираюсь разрываться.
Я откидываюсь на спинку стула и снимаю солнцезащитные очки.
— Ну, с моей стороны нет явной агрессии.
Вэл немного напрягается, но по его позе можно понять, что его уже не волнует мое присутствие.