— Пошла ты, Хелен! Пошла на хрен! — Это срывается с моего языка прежде, чем успеваю подумать. — Ничего я тебе не должна.
Мои слова сделали ей больно. Я вижу в ее глазах навернувшиеся слезы, но она быстро отворачивается к раковине. Мне хочется откусить свой язык. Что бы между нами ни было, все-таки это было лишним. Посылать ее было лишним. В последние дни я делаю много чего лишнего.
Слов у меня нет, поэтому я выбегаю из кухни и натыкаюсь на Ноя. Он стоит посреди гостиной со своей любимой синей машинкой в руках и смотрит на меня. Под его любопытным детским взглядом меня охватывает стыд.
— Все хорошо, малыш, — бормочу я и проношусь мимо него.
Меня трясет от случившегося скандала, но я стараюсь подавить в себе стыд. Я не обязана слушать нравоучения женщины, которая заняла место моей мамы в этом доме.
Снег давно растаял, хоккейный сезон закончился, а папа вернулся на целый месяц домой. Осталось потерпеть еще немного, и начнутся летние каникулы.
И Ноэль уедет.
Это омрачает предвкушение лета, но со мной Энтони. Он обещал, что вернется через пару недель после начала каникул. Съездит к родственникам в Ванкувер. Я за это время съезжу к маме.
В последний раз мы с мамой виделись лишь на Рождество. На весенних каникулах Ноэль ездил к ней и бабушке один. Я осталась в Досон-Крик, так как Энтони тоже остался, а его родители уезжали.
Целых десять дней мы валялись на его кровати, на кровати его родителей, смотрели «Во все тяжкие» и делали много вещей, от которых у меня горели щеки. Мы звонили маме по скайпу, и они с Энтони наконец-то познакомились.
После нашей ссоры мы с Хелен не смотрели друг на друга целых две недели. Я гадала, возможно, она уже приготовила монолог для папы. Ноэль заваливал вопросами, но мне не хватало смелости признаться ему, что я ее послала куда подальше.
Но папа вернулся, и все как обычно встало на свои места. Он поворчал на счет татуировки и учебы, но не более. Мы с Хелен начали обмениваться быстрыми фразами, и вскоре я совершенно забыла об этой ссоре.
— Эйв, подожди. — Энтони хватает меня за руку и разворачивает к себе. — Почему ты психуешь? — Его зеленые глаза сосредоточены на моем хмуром лице.
Я опускаю голову и смотрю на землю под нашими кроссовками.
— Все нормально, — вздернув подбородок, отвечаю я. — Можешь ехать на три недели или даже на все лето.
Мы ругаемся уже в четвертый раз за эту неделю. Не знаю, в какой момент мы начали заниматься этой ерундой. Для тех, кто встречается всего несколько месяцев, мы слишком рано начали выяснять отношения и ставить друг перед другом глупые ультиматумы. В этот раз мне не понравилось то, что Энтони сказал, что вместо двух недель, он проведет в Ванкувере три.