— Знакомьтесь, моя дочь — Элизабет, — дама взяла фужер шампанского с подноса проходившего мимо слуги. — Она относится к своему таланту очень несерьёзно. И это первый раз, когда я уговорила её продемонстрировать что-то, кому-нибудь кроме членов семьи.
Да, мы прекрасно понимали, как большинство снобов из высокой публики отреагирует на эту картину, но я была уверена, что найдётся кто-нибудь, кому она придётся по душе. Ну а художнику, как и любому творцу, периодически полезно напоминать, что его искусство прекрасно. Пожалуй, оставлю вас наедине. Уверена, вы сможете найти о чём поговорить.
Эвелин хитро подмигнула своей дочке и удалилась.
— Мама в своём репертуаре, — закатив глаза, поведала мне девушка. — Я слушала ваш разговор и могу с уверенностью сказать, что Ваш взгляд на живопись ей очень понравился.
— Она тоже произвела на меня очень положительное впечатление. Ваша мать показалась мне весьма мудрой женщиной, так что я, пожалуй, последую её совету и ещё раз выражу Вам своё восхищение, мисс Боунс.
— Можно просто Эл, — смущённо хмыкнула она. — И на «ты» сразу, тоже можно. Передо мной необязательно демонстрировать навыки светского общения, как с мамой. Не люблю я этого, если честно. Особенно с ровесниками.
— Тогда можно просто Икс, — склонил я голову на бок.
— Ты что, дразнишься? — наигранно возмутилась она.
— Ну почему же, меня действительно много кто так зовёт. Да и мне самому Икс нравиться куда больше, чем Ксандер.
— Почему это? — удивлённо приподняла бровки Элизабет.
— Потому что этой буквой принято обозначать стандартное неизвестное в математике. В этом куда больше смысла, чем в обычном имени.
— Любишь быть неизвестным?
— А ещё переменным.
Мы синхронно рассмеялись.
— И чем тебе так приглянулась моя мазня, Икс? — весело спросила девушка.
Вновь повернувшись к холсту, я ответил:
— Я словно чувствую себя прямо там, рядом с ней. Слушая завывания ветра, просто наслаждаюсь тем, как она увлечена своим танцем…
Элизабет замерла и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я вопросительно качнул головой.
— Просто ты… очень точно описал мои ощущения. Ведь эта сцена мне приснилась, а проснувшись, я захотела её нарисовать.
— Хм, магия искусства… И после такого у тебя ещё поворачивается язык называть это «мазнёй»? Осуждаю такое кощунство!
— Очень странно это всё… — неуверенно пожала плечами собеседница. — Мне, на самом деле, плевать на результат, я рисую ради самого процесса. Нахожу очень медитативным смешивать краски, неспешно наносить на холст мазки, ни о чём не думая…
Мы помолчали. Затем я задал вопрос: