— Стой-стой, — прервала мой монолог девушка, взволнованно ёрзая на своём стуле. — Но ведь это прямое противопоставление тем принципам науки, о которых я читала в самой первой главе учебника, Икс! Там говорилось, что незначительные изменения чаще всего должны приводить к более-менее схожим результатам, на этом и строится принцип эксперимента, на повторяемости и многократной воспроизводимости опыта в схожих условиях.
Я вновь загадочно улыбнулся и благодарно кивнул, принимая из рук Шей, присоединившейся к нашей компании нам на балконе, стакан моего любимого холодного кофе с ванильным сиропом и льдом.
— А ты, я посмотрю, и вправду, пытаешься понять, о чём читаешь, и у тебя это неплохо получается. Только вот выводы ты сделала весьма поспешные.
— О чём вы таком беседуете? — удивлённо спросила Шей, сморщив носик от дыма.
Инна недовольно отмахнулась от неё, как от назойливой мухи, и требовательно посмотрела на меня. Рассмеявшись, я не стал долго испытывать её терпение:
— Позвольте Вас поправить, Ваше Величество. Теория хаоса — это вовсе не противопоставление, а скорее углубление и развитие, говоря твоим языком. Да-да, сейчас поясню, не переживай.
Дело в том, что экспериментальная наука работает не с реальностью, как ты могла подумать, а лишь с моделью реальности, сильно упрощённой и максимально абстрактной. И, действительно, в большинстве случаев незначительные изменения в системе прямо пропорционально влияют на результат, то есть совсем чуть-чуть.
По этой причине, кстати говоря, теория хаоса признана одной из самых сложных для понимания и неверно трактуемых теорий. Уверен, что я и сам неправильно её понимаю, но это не помешало мне приспособить её под свои нужды и использовать на практике, спасибо моей бескрайней страсти к эклектике, которую я, без лишней скромности, по праву считаю одним из главных своих достоинств и надеюсь, что вскоре смогу и тебя ей заразить, — я сделал глоток прохладного напитка. — Но давай вернёмся к нашему приятелю, Эдварду Лоренцу, и к его прогнозу погоды.
Явление, замеченное Лоренцем, он назвал странным аттрактором. Если не вдаваться в заумные определения других учёных и положиться на результат изысканий моей дурной головы, то его можно охарактеризовать как событие внутри динамической системы, притягивающее к себе множество других вероятностей, могущих оказать значительное влияние на результат.
В качестве примера такого странного аттрактора Лоренц предложил взмах крыльев бабочки, происходящий где-то в Бразилии, способный вызвать торнадо в Техасе, а он находится в Америке, если что. В будущем люди начали замечать, что по схожим принципам могут работать и другие системы, с первого взгляда не воспринимаемые как хаотические. Понимаешь, к чему я веду? Погода, политика, Солнечная система, биржа… Но вовремя отследит и заметить такие события, встроить их в расчёты, и спрогнозировать изменения — крайне сложно.