Он часто дышал и опасливо смотрел на меня через стёкла своих очков в тонкой прямоугольной оправе. Я, в свою очередь, указал ему на стул напротив и, подождав, пока он неуверенно и напряженно сядет, продолжил:
— Ты веришь в судьбу, Виктор?
Он заторможено пожал плечами, но затем всё же кивнул.
— А я вот — нет. Я верю в череду случайностей и возможностей. И в то, что мы можем их упорядочить и использовать в своих целях. И у тебя сейчас появилась одна такая возможность. Если ты исполнишь всё, что от тебя требуется, то Фехнеры будут уничтожены. И глава рода, и его паршивый сынок, вся семья.
Я положил на стол треугольник носителя и щелчком отправил его к доктору. Он вопросительно посмотрел на меня, я кивнул. Мужчина поднялся и вышел из помещения, через минуту он вернулся уже с планшетом, вставил в него носитель и погрузился в чтение.
В процессе его брови несколько раз удивлённо приподнимались. Закончив, он отложил компьютер и замер в прострации на какое-то время. А я не торопился его прерывать. Наконец он очнулся:
— Всё это я смогу достать, но для чего Вам потребовался такой набор? На первый взгляд, в этом нет никакого смысла.
— Это ты узнаешь позже, не переживай. Сколько времени тебе потребуется?
— Тут нет ничего специфического и редкого… Думаю, я справлюсь за неделю, — осторожно ответил он.
— Можешь не торопится. Но есть одна небольшая проблема, Виктор. Я успел тебя изучить и выяснить, что у тебя есть некоторые качества, не очень способствующие нашему общему с тобой делу.
Ты очень труслив и нерешителен. Меня, к сожалению, не устраивает вероятность того, что эти качества могут повлиять на результат нашего сотрудничества. Поскольку, как показало время, месть не является для тебя достаточно сильной мотивацией к действиям, я решил добавить тебе ещё одну, более весомую.
Видишь ли, я оплатил услуги некой организации на весьма продолжительный срок. Если эта организация не будет получать от меня условный сигнал раз в неделю, они найдут и убьют твою дочь. Вы уже у них под колпаком, так что скрыться у вас двоих — точно не получится. Поверь, они профессионалы своего дела.
Это, кстати, неправда. Заморачиваться с такими мерами — для меня не было никакого смысла. Но лишняя стимуляция доктору не повредит. Это чтобы он оставался в тонусе и поменьше рефлексировал.
— Но зачем!? Я бы и так помог Вам! Для чего такие условия!? — запаниковал он.
— Всё, чего ты добился за два года — это идиотский план, озвученный на кладбище. И содержание этого плана, ты уж прости, напоминает описание нападение макаки с бананом в руках на стаю волков, — презрительно процедил я, поднимаясь и направляясь к выходу. — Но сейчас ты крайне заинтересован в моём успехе и в том, чтобы я оставался жив. Выхода у тебя теперь нет. Раз ты не смог сделать собственный выбор за такое длительное время, я сделал его за тебя. До встречи, Виктор.