Граф Белфрад ударил меня. И не один раз.
Стоит только вспомнить об этом, как мои ладони сами собой сжимаются в кулаки, а в душе разрастается пожар.
Сказать, что я разозлилась, это вообще промолчать. Я в бешенстве! Единственное моё желание сейчас – убить сволочь. Я никогда никому не желала зла или смерти, но готова пересмотреть свои убеждения. Граф Белфрад как минимум заслуживает порки. Самой унизительной и болезненной.
Он бил жену, любовь которой не сумел заслужить. Бил дочку, которая не могла дать сдачи. А теперь посмел ударить меня!
Мерзавец!!
– Ари, – обеспокоенный голос Алмы, вынуждает открыть глаза. Сосредоточиться на лице склонившейся надо мной няни удается не с первого раза.
Видимо, неслабо я приложилась о край стола.
– Ох, милая… мне так жаль… – аккуратно прикладывая смоченное в чем-то полотенце к моему пострадавшему виску, говорит женщина. – Никогда еще не видела графа в таком бешенстве. Думала, убьёт тебя.
Вместо ответа только морщусь. Во-первых, голова болит, а во-вторых, что тут скажешь. Графа я и правда знатно разозлила. Только ни капли об этом не жалею.
Молчать и трястись перед ним не стану. А посмеет еще раз на меня руку поднять, сама его чем-нибудь огрею.
Я стараюсь настроить себя воинственно, подавить, искоренить страх, что начал зарождаться во мне и подпитываться воспоминаниями Ариеллы.
Ведь если смотреть правде в глаза, то я не в том положении, чтобы вступать в противостояние с отцом Ари. Он граф. Мужчина. А я попаданка. Девушка.
И мы в мире, где слово мужчины в сто раз ценнее слова женщины. Да и физически граф куда сильнее меня.
На моей стороне только элемент неожиданности. В открытую же против графа мне не выстоять даже при самом лучшем раскладе.
Нерадостные мысли прерывают вспышки чужих воспоминаний. Перед глазами мелькают чьи-то лица, события. Всё это проносится с такой скоростью, что начинает кружиться голова и к горлу подкатывает тошнота.
Прикрываю глаза и пережидаю приступ.
Алма в это время продолжает обтирать моё лицо.
Как только становится легче, снова открываю глаза.
– Лучше? – спрашивает няня.
– Вроде да, – сиплым голом отвечаю ей.
– Я добавила в воду заживляющей настойки. Так рана быстрее затянется.
– Спасибо, Алма.
Няня кивает головой. Некоторое время молчит, разглядывает мое лицо. Затем, тяжело вздохнув, начинает говорить.
– Тебе нужно быть осторожнее с графом, девочка. Он далеко не дурак. Будешь продолжать так смело себя с ним вести, заподозрит, что с тобой не все ладно. Ариелла никогда бы не осмелилась открыто перечить отцу. Она его очень боялась.