– Добрый день, Ксения. Смотрю, вы в добром здравии, – начал репортер.
– Я чувствую себя лучше, спасибо, – ответила вежливо парню. Сидеть на стуле долго я была не в состоянии – слабость сразу же давала о себе знать, поэтому пришлось лежать на кровати, как совсем больной пациентке. Выгляжу, наверное, не очень презентабельно, но ничего не поделаешь.
– Вас отравили? – вопрос задан в лоб, что поначалу обескуражило меня. Не привыкла я блистать перед камерами и раздавать интервью направо и налево.
– С чего вы взяли?
– В балете большая конкуренция. Насколько я знаю, танцовщицы пользуются любыми способами для устранения соперницы.
– Врач сказал, что у меня обычное переутомление, никто меня не травил, – ответила я, чуть улыбаясь в камеру.
– Похвально. Вы стали одной из самых молодых прим русского балета, – гордо произнес парень. – Почему решили так скоропостижно уйти?
Вопрос застал меня врасплох. Чувствую на себе две пары глаз, которые ждали ответ, только я буквально потеряла дар речи от прозвучавшего вопроса.
Решила уйти? Но я никому не говорила, что собиралась уходить. Нет, я вообще не собиралась уходить из балета. Это же глупо! Я станцевала лишь один спектакль, меня ждали еще сотни, даже тысячи подобных. Что за глупость они мне втюхивают?
– Откуда такая информация? – поинтересовалась настороженно у интервьюера.
– Директор театра подтвердил ваш уход после падения на сцене, объяснив это нездоровым состоянием.
Меня охватил ступор. Сказанные парнем слова не хотели воспроизводиться в голове. Это неправда! Нет, он врет! Однозначно врет! Эти журналюги спят и видят, как, застать собеседника врасплох.
Я не хотела верить словам парней, пока они не показали мне статью из их журнала. В этот момент казалось, что вся моя жизнь рухнула…
Только не это…
Что угодно, но не уход из балета…
Злость на окружающих тут же накрыла с головой. На родителей, на мужлана, на Лешу, на Лану, на Августину Кирилловну, на проклятого директора театра. На всех, кто по какой-то причине присутствовал в моей жизни.
Почему они приняли такое решение? Я настолько плохо танцевала? Им не понравилось падение? Поэтому тот старый дурак решил избавиться от меня? И кого они поставили в итоге? Какую-нибудь Лану, которая спала и видела, как я подыхаю от переутомления? Или же какую-нибудь другую, не менее амбициозную девушку?
Интервью пришлось прервать. Как именно его выложат или напечатают, не поинтересовалась, все еще размышляя о неожиданной новости. Лишь одно слово вертелось в голове.
Глупая.
Никогда не считала, что это прилагательное можно отнести ко мне, но сейчас, оставшись один на один в больничной палате, осознала, насколько раньше была доверчивой и наивной.