Чувствую, как сдавленная платьем грудь быстро опускается и поднимается. Я злилась. Из-за его условий злилась. Не он должен их ставить, не смеет. Не ему контролировать мою жизнь, от которой и так ничего не осталось.
– Я тебя предупредил, – мне показалось, или его брови чуть нахмурились, а глаза потемнели ещё больше, окончательно слившись со зрачком? Видимо, нет, раз он не переставал таращиться на меня, как на умалишённую. Да, Глеб Олегович, со мной не так-то просто ужиться.
– Отлично. Значит, мы договорились, – не дожидаясь ответа, тут же отправилась в ванную, дабы снять это неудобное платье. Плевать мне на его требования, плевать на его веру в меня. Плевать на эту жизнь.
Из широкого зеркала над раковинок на меня смотрела уже не так девушка с горящими от счастья серыми глазами, не та довольная жизнь блондинка, которая добилась от этой жизни большего, чем на самом деле желала.
Исхудавшая, замученная, с замазанными кругами под глазами. Не узнаю ее, эта девушка мне не знакома. И во что я превратила свою жизнь? Хотела ли жить рядом с незнакомым мужчиной, устанавливающим рамки? Вряд ли. Но если раньше с удовольствием поборолась бы за свободу слова, то сейчас сил совсем нет, да и желания тоже.
Или все-таки есть?
Весь день шел дождь. В последнее время он сильно зачастил, оставляя за собой не просто маленькие лужицы на асфальте, а целые реки и даже озера. Но кто об этом беспокоится? Кто это замечает? Наверное, никто, кроме меня.
Больше мне нечего делать, как следить за погодой, сидя у панорамного окна новой комнаты. Не скажу, что занимательное занятие, но я привыкла к подобному образу жизни ещё дома, после выписки из больницы.
Что мне ещё остаётся делать? Выйти на улицу невозможно из-за погодных условий, а в большой квартире оказалось довольно скучно. Не повеселишься. Еда, сидение на подоконнике, сон. Вот какой у меня распорядок дня. Почти.
Со дня свадьбы прошло достаточно времени, чтобы я смогла привыкнуть к огромной квартире на пятидесятом этаже и виду из него. Привыкнуть к Нему. Только почему-то все шло насмарку.
Я ощущала себя загнанным в клетку зверем, оказавшимся здесь по доброй воли. Поздно жалеть о принятом решении. Мы женаты, развестись в столь ранний срок невозможно без связей, коих у меня не было в помине.
Теперь у паспорте написана другая фамилия.
Громова.
Как у Глеба Олеговича.
Наверное, она хорошо помогает ему вести дела, запугивать работников и конкурентов. Только чем поможет мне? Возможно, смогу утихомирить стихийное бедствие, связанное с дождем, громом и молнией? Нет, это что-то из области фантастики, а точнее из бредастики.