Потому что почувствовала, как он оказался ближе…
Его дыхание мирно падало на шею, заставляя мурашки бежать по телу. Твёрдое тело, которое ненавязчиво находилось чуть поодаль от меня, теперь соприкоснулось с моим. Почти вплотную. Широкие ладони опустились на мои, слегка согревая.
Все произошло очень быстро. Не понимала, в какой момент близость мужчины начала меня волновать. Заставлять трепетать. Желать большего. Не только близкое положение тел и соприкосновения ладоней.
Воздуха не хватает. Звучит странно, но на деле именно так выходит. Я не задавалась вопросом о происходящем, не пыталась спросить о своей реакции на его действия. Не захотела. Не успела.
Как на автомате, повернула голову в бок, встретившись с темным взглядом, и коснулась губами его губ. Не задумываясь. Словно так и надо. Словно привыкла, а это действие вошло в привычку, не успев превратиться в рутину.
Мужчина целовал меня легко-легко. Нежно. И так чувственно. Знаете, как обычно в романах пишут. Низ живота наполняется легкой тяжестью. Нет, не как во время возбуждения. Скорее ненавязчивый трепет, не тяготивший организм, но дающий о себе знать.
Ноги подкосились, вот-вот готова упасть, но мужлан держал крепко в тисках. Я не желала отстраняться от него, не хотела прерывать наш поцелуй. Потому что впервые в жизни мне было хорошо. Впервые не задумывалась о своих действиях по отношению к мужчине, не пыталась анализировать или сравнить.
Это невозможно. Сейчас. С ним. Невозможно.
Нехотя, мы оторвались друг от друга и посмотрели в глаза. Я вновь заметила в его взгляде толику эмоций. И сейчас это было счастье. По крайней мере, мне так показалось.
– Я не жду от тебя взаимности, но не делай из меня урода, Ксюша, – начал мужчина, не разнимая объятий. – Что бы ты не думала, я не хотел рушить твою жизнь и карьеру. Давай попробуем начать с чистого листа.
Первый возникший в голове вопрос оказался достаточно предсказуемым. Готова ли я? Начало разговора в принципе стало неожиданностью, как и его слова. С утра мужчина показался агрессивным, когда я кинула обвинение в изнасиловании, но сейчас…
Его взгляд, его голос. Его просьба. Я словно видела другого человека. Не того мужлана, который отнял у меня жизнь, не того человека, который ясно дал понять, что помимо роли личной куклы ничего более не светит.
Он показался мне другим. Готовым идти на компромиссы, слушать, а главное – слышать.
Только вопрос все равно оставался открытым, а ответ на него так и не пришёл в голову, однако, осмелившись нарушить течение мыслей и выстраивание собственных предположений, произнесла: