Но пусть курит, дело то серьезное и нервы выматывает.
Протопопов велел генералу задним числом подготовить обширный материал, который бы безапелляционно доказывал, что Бобринский и другие убитые — террористы.
Нашли мотивы.
Обсудили.
Свели концы с концами, чтобы билось, с какой стороны не подойди.
— Ещё раз, Павел Григорьевич, к вечеру завтрашнего дня, чтобы у меня вот на этом столе лежали материалы на всех пятерых наших хлопчиков.
— Понял, Александр Дмитриевич, выполним в лучшем свете. Никаких cousu de fil blanc[1].
Курлов было удалился, но Протопопов тормознул его в дверях.
— Павел Григорьевич. Сходите к Васильеву и раздобудьте какие у нас есть висяки по особо тяжким. Смело все вещайте на наших террористов.
Курлов кивнул, вышел.
Работы предстоял непочатый край. Ну ка, не так просто сфабриковать дела, соединить их в одно, чтобы комар носа не подточил. Это только кажется, что проще простого. А те же журналюги когда начнут копать, так обязательно что-нибудь интересно нароют. Но Курлов справиться, в этом Протопопов был уверен. К моменту вызова в Царское село, на руках министра будут тщательно проработанные материалы дел, обезличивающие деятельность петроградской экстремистской организации.
Закончив разговор с генералом, Протопопов некоторое время прикидывал, как изменится расклад сил после того, как слухи о резкой смене политической ориентации министра расползутся по Петрограду. Преждевременное начало думской сессии, по сути, оставит в дураках всех и каждого из тех, кто точит на самодержавие зуб. Никто из оппозиционеров не останется доволен переносом.
Совсем никто.
Ранний созыв Думы, как это не парадоксально, вызовет кучу негатива в среде левых, особенно социал-демократов. Все из-за того, что эти умники готовили антиправительственные выступления к 19 января. Поговаривали о подготовке шествия к Таврическому дворцу и забастовках на предприятиях. Теперь, если риск сдвига сессии на неделю обретёт почву под собой, это оставит социал-демократов у разбитого корыта. Слишком мало останется времени для того, чтобы переподготовиться к новой дате.
Англия, которая (понятно, что не открыто) возмутится падением уровня социальной напряжённости и укреплению позиций самодержавия, несмотря на все усилия столичного посла и финансовые вливания. Союзничек спит и видит, как выиграть войну в союзе с Россией, но не отдавать Николаю обещанные проливы, а единственный возможный способ признать прежние договоренности недействительными — переворот. И как следствие обсуждение итогов будущей победы с новой властью.