Отец вернулся, значит, должен решить семейные проблемы, чтобы все они опять зажили, как прежде. Ведь не так плохо было раньше, ей не нужны никакие перемены. Она мечтает опять погрузиться в сонно-меланхоличное состояние прежней жизни и прятаться от внешнего мира за широкой и такой надёжной спиной отца.
— Мать сказала, ты была в офисе? — вместо приветствия сразу спросил отец.
— Да, — ответила Юля и села за стол напротив него.
— Как там?
— Плохо, — трагическим голосом ответила Юля, даже не замечая, как он болезненно сморщился от её слов. — Твои сотрудники меня чуть не растоптали. Я решила больше не ходить на работу, пока ты не разберёшься.
— Дочь, ты что, совсем ничего не понимаешь? — он посмотрел на неё долгим тяжёлым взглядом. Юля не выдержала, отвела глаза.
— Всё плохо, я знаю. Но ты сегодня отдохнёшь, а завтра в бой. Да, пап?
— Нет, Юль. Никакого боя больше не будет.
— Как это? Да ты сам не сможешь сидеть дома. Ты же у нас трудоголик.
— Был. Но весь вышел.
Отец отвернулся, однако Юля успела заметить, как в его глазах блеснули слёзы. Если бы он кричал, в бешенстве размахивал руками, как накануне, она бы испугалась меньше, чем вот этих слёз. Беспомощность отца была так очевидна, что она не могла больше это игнорировать.
— Пап, ты что? — Юля встала, обошла стол и обняла отца за шею, прижавшись, как в детстве, к его спине.
— Я выдохся, — отец не пошевелился.
— Нет. Так нельзя, — она отстранилась и села на соседний стул.
— Всю жизнь положил на этот бизнес. Работал, работал, работал. И, видно, сработался, даже не заметил, когда начал падать. До последнего думал, что успею набрать высоту. Но я ведь совсем один. Когда предают те, кому верил больше, чем себе, работать уже не хочется.
— Я с тобой. Я тебя не предала.
— Ты не предала, — согласился отец. — Только какой от тебя толк? — махнул он рукой.
Юля понимала, что сейчас не время для обид, но слова отца кольнули в самое сердце. Как раньше. Это отношение к ней как к бесполезному созданию всегда одинаково болезненно её ранило.
— И что же мы теперь будем делать? — стараясь не показать обиду, спросила Юля.
— Жить будем, Юль. Жить!
— Как? Если ты не будешь работать, мы не сможем содержать этот дом, и домработницу, и водителя.
— А у нас больше нет дома. И я всех уволил.
— И где мы будем жить?
— В маминой квартире.
— В той «однушке» на краю Москвы?
— Да.
— Она же меньше, чем моя ванная комната. Я там не смогу жить.
— Тебе и необязательно. Ты уже взрослая. Можешь жить, где хочешь.
— Как это? — вытаращила глаза Юля. Одно дело — съехать от родителей по собственному желанию. И совсем другое — когда тебе негде жить. К таким переменам она не была готова.