Податливая, мягкая, пугливая. Такую он искал много лет, удовлетворяя свои потребности с ушлыми шлюшками, которые могли неплохо сыграть роль сабы, но никогда не приняли бы этого всерьез.
Солодова же.
Одна фамилия навевает сладостные мысли о солоде, который придает пиву мягкий сладковатый вкус с горчинкой. Вот и она была такой же…
Она была настоящей. Он увидел в этих глазах похоть, тщательно скрываемую страхом. И от этого сочетания нервы до сих пор звенели.
Одно лишь прикосновение к ее телу, а в дальнейшем ее неизбежный отклик, снесли внутренние стены, которые он строил много лет.
Каждой твари по паре.
Свои желания он хотел разделить не за деньги, а по взаимному влечению. Потому что нет ничего лучше, чем найти истинную сабу, которая будет принимать боль, наслаждаясь ею, так же как наслаждается хозяин, ее причиняя.
Истинная саба должна получать удовольствие в первую очередь, ублажая своего хозяина. Именно это сочетание делает Тему столь острой и возбуждающей.
Полное единение. Никакого принуждения, никаких страданий. Только кайф, как от самого упоротого наркотика. И теперь Давид чувствовал настоящую ломку, потому что нашел свой опиум.
Солодова должна сама хотеть, угадывать желания и полностью отдаваться во власть своего дома. Во власть Давида.
— Ты не здесь, — замечает Володя, стягивая с тела почти насквозь прожженный костюм и откидывая его в сторону. С огнем то они справились, но потери, как денежные, так и ресурсные, будут колоссальны. — И явно думаешь не о работе.
— Не о ней, — подтверждает Давид и мажет ожоги специальной мазью, которая была в распоряжении любого работника нефтяной платформы. — Девчонку нашел.
Володя, взяв полотенце, оборачивается и удивленно вскидывает брови.
Давид ему рассказывал о своих потребностях, и друга это не смутило, но речи о женщинах не вел. Потому что платил им. Кому приятно болтать о том, что не можешь найти женщину, готовую лечь с тобой по любви, а не из-за материальных благ.
— То, что надо?
— Высший класс. Настоящая.
— И как ты понял? — интересуется Володя несколько недоверчиво. — Может, очередная шлюшка в Теме? Подставная?
Володя не слишком доверял женщинам. Бывшая жена до сих пор пытается его разорить.
— Эта даже не знает о Теме, в этом и вся прелесть.
— Даже так. Девственница?
— Надеюсь, нет, — морщится Давид, вспоминая крики своей единственной невинной. Он и сам тогда молокососом был, а она орала как резаная. Он, конечно, любил игры с криками и болью, но не хотел причинять ее по-настоящему. Он хотел игры. Взаимно приятной и обжигающей нутро.