Разве можно так быстро поменять приоритеты, ведь я боялась мужчин до дрожи, а сейчас сама касаюсь. Наслаждаюсь этим и с трепетом жду его нового приказа.
— Кто ты, — вдруг задает он мне вопрос и я непонимающе хмурюсь, но ответить или спросить, что он имел ввиду, не успеваю. Звонит телефон и Давид сразу идет к нему, разорвав контакт тел.
Утро пятницы. Нужно работать. Сейчас я бы раздавала пилюли и разносила капельницы. И чем мне заниматься, пока он на работе?
Когда он завершает звонок, то идет прямиком к шкафу где, как подтверждение его здесь проживания, висят строй белых глаженных рубашек.
Я осматриваю остальную часть помещения и вижу закрытую дверь. Черную, лакированную, словно вход в саму преисподнюю. Это точно, то что я думаю? И почему он привел меня в свою квартиру, а не снял, как говорила Таня? Что еще Таня не знает об этом человеке?
— Я вернусь вечером, — его низкий резкий голос привлекает внимание. — К тебе придут люди привести тебя в порядок. Я хочу, чтобы ты вернула свой цвет волос.
— Зачем? — срывается вопрос.
– Потому что я так сказал, — не прекращая сборов говорит он и одевает новый пиджак, пытается завязать галстук. Один раз, второй раз. Раздраженно пытается сделать узел в третий раз, но откидывает галстук. Он падает прямо ко мне в ноги и я с дуру его поднимаю.
— Я могу помочь, — говорю, поглаживая приятный шелк синей ткани.
— Умеешь? — спрашивает он и кивает свое коронное «ко мне» ему это даже вслух говорить не надо.
— Да, — подхожу я и пьянею от смеси запахов геля для душа, одеколона и его личного мужского запаха.
Поднимаюсь на носочки, закидывая ему на шею галстук двумя руками и почему-то вспоминаю, как он держал концы ремня, натягивая на себя мой рот.
Завязываю галстук, стараюсь не поднимать глаз, но она вынуждает, поднимает пальцем за подбородок мое лицо.
— Как горло?
Забота? Или хочет прямо сейчас все повторить?
— Главное чтобы вам было приятно.
Он резко убирает руку, словно обжегся. Что случилось? Что я такого сказала? Проверяю узел и делаю шаг назад.
— Что мне делать? — осмеливаюсь задать еще вопрос, зная что он сейчас уйдет и я останусь в полном одиночестве. Ненавижу одиночество. Лучше быть чем-то занятой. — Может быть есть какая-то работа?
Он хмурится, долго меня разглядывает, словно пытается разгадать загадку, потом делает шаг, наклоняется и у самых губ говорит:
— На следующий месяц твоя работа делать меня довольным и получать за это награду.
От слова награда по телу разливается тепло. Вопрос лишь в том, на что мне придется пойти, чтобы видеть хозяина довольным.