Регина сопротивляется, пытается оттолкнуть меня, упираясь ладонями в грудь, громко стонет, ее тело дрожит в моих руках. А я, маньяк, дорвавшийся до своей жертвы, которого за много лет снова сорвало на преступление, продолжаю целовать.
Мне плевать, что лифт приедет, откроются двери и нас могут увидеть. Хочу эту девочку.
Сейчас хочу.
Всю и навсегда.
Острая боль, по инерции отшатываюсь, облизывая свою губу, чувствую вкус крови. Укусила, дикая рыжая кошечка, в глазах огонь и гнев, который сожжет меня дотла.
– Ты совсем обнаглел? Что ты себе позволяешь?
А я лишь улыбаюсь, жму на кнопку остановки лифта, странно, что мы еще не доехали.
– А ты так хочешь моей крови? Сначала пощечина, теперь укус, что будет дальше? Яд в бокале или нож в сердце?
Регина часто дышит, на щеках румянец, а на ее губах моя кровь, сейчас она похожа на ведьму, что околдовала меня своими чарами. Ладони чешутся, как хочу потрогать ее во всех самых сокровенных местах, член стоит колом лишь от одного поцелуя.
Чертовка.
– Для твоего сердца и ножа не хватит, такие, как ты, не умирают просто так. Ты же не успокоишься, пока не получишь то, что хочешь, а потом, как надоест, выкинешь.
– Даже так? Вот я хочу тебя и снова получу.
– Жене своей скажи про свою самоуверенность, она тебе даст все, что ты хочешь, и запусти лифт, мне некогда тут с тобой стоять и разговаривать, меня ждут.
– Кто? Серёженька? Не смеши меня. Что вообще ты делаешь в клинике?
– Не твое дело.
– Ошибаешься.
Не могу просто так отпустить ее. Оказываюсь рядом, прижав Регину к себе, снова целую. Вкус яблок смешан со вкусом крови, это так порочно и возбуждающе.
Она сопротивляется, но лишь на миг чувствую, как расслабляется, позволяя мне ее целовать, она отвечает, тихо стонет. А меня срывает, словно с высокого обрыва, как голодный, не могу насытиться ею.
Вот что мне надо было.
Вот чего я так давно хотел.
Я мог наверно кончить прямо в белье, если бы мы продолжили, член дернулся, яйца поджались. Но вот резкая боль, я сгибаюсь пополам, зажав те самые яйца руками.
– Черт, Регина, сколько можно?
– Никто не давал тебе права распускать руки и пихать в меня свой язык, Жаров. Я не трахаюсь по старой памяти с кем попало! У меня есть мужчина и у нас все серьезно! А если ты еще хоть раз позволишь себе такое, останешься вообще без члена.
Смотрю на нее, а у самого кровь кипит в венах. Никто со мной так не разговаривал и не обращался из женщин никогда, никому такого не было позволено. А вот ей позволяю, потому что эта девочка особенная. Недаром ее имя означает царица.
Моя гордая царица, которую не так-то просто будет завоевать.