– Как трахает? Я…я не понимаю…Регину, эту бледную рыжую сучку? Что за сын?
Я бы сейчас убил его, выдернув шнуры из приборов, обмотав вокруг шеи, и с наслаждением бы затягивал. Чтобы слышать хрипы этого старика, видеть, как глаза вылезают из орбит. Как его тело содрогается в последних конвульсиях, и жизнь уходит уже навсегда.
Но из меня сейчас никудышный боец, да и не хочу марать руки об эту тварь. Двигаюсь ближе, смотря в мутные глаза старика. Знаю, ему осталось совсем немного, жизнь все расставит по своим местам и накажет по заслугам. Меня уже наказала.
– Если ты тронешь пальцем ее и моего сына, я закопаю тебя живьем, в дерьме, не побоюсь замараться, и ты будешь глотать его, пока не захлебнешься окончательно.
– А, вот я вижу моего Жарова, готового на все ради своих интересов.
– Папа, я не поняла, что за ребенок? Какой сын? У Матвея есть любовница?
Никто не обращает внимания на истерику Дианы.
– Не ваш и никогда не был.
– Да, ты слишком умный для этого. Но вот тебе загадка, решишь, никто никого не тронет. А будешь вставать на дыбы, кому-то станет плохо. Решишь мои проблемы, избавишь от Шамиля, найдешь груз, девочка с пацаном будут жить. Если нет, то жить будут, но ой как плохо. Грубо, но доходчиво.
Сжимаю кулаки, не отводя взгляда от Демидова, понимаю, старик может блефовать, но то, что он все знает, это точно. Рано, ой как рано, конечно, все открылось, но я думал, что у меня есть время.
– Принеси мои вещи.
– А вот это верное решение.
Нет времени с ним спорить, надо найти Регину и Костика, увезти, спрятать. У меня все еще есть надежда, что они дома, что она нормально добралась и сын в безопасности.
– Матвей, ты не хочешь мне все объяснить? Куда ты собрался? К ней? Матвей, ты слышишь меня?
– Сейчас найдем для тебя вещи.
Савелий уходит, что-то кричит охране, что стоит за дверью. Диана продолжает напирать с кучей вопросов, срываясь на крик.
– Я беременна, ты слышал? Я жду от тебя ребенка, а ты собрался бросить меня? Бросить нас?
– Я не знаю, от кого ты беременна.
– Как… Да как ты смеешь?
– Мне плевать, от кого ты беременна и беременна ли вообще. Мы разводимся.
– Матвей, нет!
– Диана, да, это не обсуждается.
– Я убью ее, эту рыжую подлую суку. Лично выцарапаю ей глаза и оболью кислотой, чтоб страдала до конца своих дней.
Встаю с кровати, болит вся левая сторона тела, удар пришелся на нее, хорошо помогли подушки безопасности, так бы мог переломаться весь.
Хватаю правой рукой Дину за горло, сильно сжимаю, подтягивая к себе. Она испуганно дергается, пытается оттолкнуть меня, упираясь в грудь.