– Я, тварь, тебя на куски порежу, если хоть тронешь ее пальцем. Уяснила? Повтори.
– На куски…если трону.
В очередной раз убеждаюсь, каким я был слепым и глупым, чтобы так испоганить собственную жизнь. Кажется, не расплачусь за это никогда перед своей девочкой.
– Если я только узнаю, вместе с папой будешь глотать дерьмо.
– Отпусти, отпусти… я… я… поняла, Матвей.
– Все в порядке, небольшая ангина, она же вызвала повышение температуры. Я выпишу нужные лекарства, два-три дня, и все пройдет.
– Ангина?
– Да не волнуйтесь вы так, на вас лица нет. Что холодное ел, признавайся? Мороженое?
– Да.
Костя кивает, точно, Матвей в парке покупал мороженое. Господи, словно это все было в другой жизни и не со мной.
Придя домой под утро совершено без сил, я лишь умылась, надела футболку и легла спать.
Уснула моментально, этот день окончательно вымотал и, кажется, выжал из меня все последние силы. Сцена с бывшим женихом, которого даже вспоминать противно, разговор с Матвеем, авария, спасатели, больничная палата. Его истеричная жена и тесть со странными намеками.
Все неслучайно, авария была подстроена, Матвей не мог не справиться с управлением. Значит, он кому-то мешает, и от него решили избавиться. Если бы вместе с ним погибла я, всем бы было все равно.
Наутро у Кости поднялась температура, сразу поехали в частную клинику. И вот сейчас немолодой доктор, тщательно осмотрев ребенка, дает указания по лечению:
– Полоскаем горло как можно чаще нужным раствором, соблюдаем постельный режим, больше пьем жидкости. Через пять дней желательно снова показаться.
– Спасибо.
Значит, никакого перелета, надо сказать папе, чтобы сдал билеты и взял на неделю позже. Не могу же я, как уже вконец безответственная мать, тащить ребенка в другую страну с температурой.
– Всего доброго. Константин, поправляйся. Держите, вот ваш рецепт и все рекомендации.
– Спасибо.
Костя тихо попрощался, вышли в коридор, снова потрогала его лоб, горячий.
– Сильно плохо?
– Нет, только глотать больно.
– Надо было не разрешать тебе есть мороженое.
– Оно вкусное.
– А лекарства сейчас будут не очень.
– Может, само пройдет?
– Нет, милый, не пройдет.
Странно, но с болезнью Костика все проблемы отошли на задний план. Все стало мелким и незначимым: разборки с Дианой, авария, бывший жених, который оказался скрытым садистом. Лишь Матвей еще вызывал беспокойство и волнение, как бы я старалась о нем не думать, не получалось. Как он там? Пришел ли в себя? Как самочувствие?
Но он сильный, так сказал доктор, он справится.
– Регина.
Вздрагиваю от громкого окрика. Мы только вышли на улицу, Матвей широкими шагами, прихрамывая на левую ногу, идет в нашу сторону.