Ещё какое-то время сижу в раздевалке: тренировка на сегодня закончена. Прокручиваю в голове слова Амирова, но чем дольше думаю о нём, тем сильнее щемит в груди. Мне не за что любить Лероя, но есть за что ненавидеть. Однако глупое сердце вновь и вновь отказывается повиноваться голосу разума.
От переживаний отвлекает звонок мобильного.
– Я вернулся, крошка!
Паша... Тот самый, что в отличие от Амирова видит во мне девушку. Тот, что помогает на время забываться и чувствовать себя живой. Слушаю его задорный голос в трубке и понимаю, что слова Марины Сергеевны не лишены смысла: мне стоит обернуться, довериться новым чувствам, отпустить первую, пусть и яркую, но такую бессмысленную любовь...
Макеев что-то увлечённо рассказывает о перелёте, а я не слушаю, совершенно бесцеремонно и не в тему прерывая его.
– Я согласна! – почти выкрикиваю, чтобы не было шанса передумать.
– Согласна?– переспрашивает Макеев. – На что, милая?
– Поехать с тобой на выходные... – Уверенности в моём голосе всё меньше и меньше, но я не отступлю. За эту неделю Паша все уши мне прожужжал о том, какая шикарная база отдыха, построенная, кстати, его компанией, открылась в Никольском.
– Я нисколько не сомневался, что ты примешь верное решение, детка. Вот увидишь, тебе понравится.– Макеев явно рад моему согласию, а потому даже не ворчит, что я снова слушала его вполуха. – Арин, только давай без Амирова, окей?
– Как бы я этого хотела, – ворчу в ответ, понимая, что от Лероя отделаться не получится.
– Я всё устрою, малышка, не переживай. Только я и ты, и никаких посторонних, – размечтался Паша.
– Не думаю, что папа тебя послушает. – Хотя о чём это я? Отец только рад будет, если я дам Макееву шанс. – Да и Лерой. Ты же знаешь, что он ни на шаг не отходит...
– Поверь, у нас получится улизнуть от твоего сторожевого пса: просто скажи ему, что выезжаем завтра утром.
– В чём подвох, Паш?
– Мы уедем сегодня, – смеётся Макеев. – В восемь буду у тебя. И за отца не переживай: отпустит.
Пашиной уверенности остаётся только позавидовать, но всё же следую его плану: ставлю в известность отца и Лероя, предупреждая обоих о времени отъезда, а затем запираюсь в своей комнате, делая вид, что устала. Мне немного не по себе. Это в раздевалке, на эмоциях, я казалась смелой и решительной, но сейчас от былой уверенности не остаётся и следа. Да и сбегать в очередной раз мне не хочется...
Ближе к восьми спускаюсь, чтобы отыскать отца и предупредить об отъезде, что так «внезапно» сдвинулся на вечер. Прекрасно знаю, что в это время Амирова уже нет, да и сомневаюсь, что Арсений сможет так скоро собраться, а значит, и папа вряд ли разрешит уехать, но...