– Ты зря, лысый петух, распетушился. Я не отрицаю, что у тебя есть козырь. Но чашечки весов-то уже почти вровень встали. Выкинешь еще что-нибудь подобное – и посмотришь, настолько ли сильно мне нужен Андрей.
Рудольф примирительно вскинул руки:
– Хорошо, хорошо! Обещаю больше так не поступать. Мне тоже с тобой выгоднее дружить, чем воевать. В свое оправдание повторю: я действительно считал, что тебе помогаю. Да, возможно, ошибся в способах, но не в намерении. Такое союзникам простительно? Больше никаких манипуляций, буду просто говорить что думаю. Я не могу тебе врать, потому мир?
Захар болезненно поморщился и пожал протянутую ладонь. Обещанию можно верить – по крайней мере, некромант сейчас действительно в него верит сам. Вот только он даже в способах не просчитался, и это немного пугало. Если бы сама Вера не повела себя столь дико и непредсказуемо, то сейчас точно сидела бы в запертой комнате и рыдала от ненависти к нему. Она обезвредила метод, но сам метод был подобран правильно.
– Подожди, еще кое-что, – он окликнул Рудольфа, когда тот собрался уходить. – Ты знаешь о каком-то способе вернуть Андрея? Понимаю, что терять такой козырь ты добровольно не станешь, но все расскажешь в любом случае.
– Вернуть? – лысые брови поползли вверх. – Он умер, Захар! Отдал концы, откинул ласты, отбросил коньки…
Базука нервно перебил:
– Как красноречиво. Я и с первой попытки понял. То есть ты не знаешь такого способа? Ведь он не разлагается – ходит, говорит как живой. Пули я из него самолично вытащил. Может, какой-то поворот все-таки есть?
– Сильно сомневаюсь, – некромант самодовольно оскалился. – Но мозги он затребовать все-таки может. И тогда чашечки весов снова колыхнутся. Постараюсь до того момента стать для тебя полезным сам по себе.
Когда он удалился, Базука устало пошел обратно, бормоча под нос:
– Ну вот, а ты говорил, что я сдаваться не умею. Еще как умею – сам видел, аж замутило. И в чем-то этот скот прав, у меня есть слабые места. Не только Вера, ты в еще большей степени. Не было б тебя, я б его прямо сегодня в мясо расколошматил, и сейчас не чувствовал бы этой мерзкой тошноты.
Короленко, как обычно, счел необходимым высказать мнение:
– Значит, для тебя лучше, чтобы меня больше не было.
– Завали хлебало, Андрюш, сам разберусь. И чего он ко мне паразитом прицепился? Зачем пытается быть полезным, из кожи вон лезет? Есть варианты?
– Мне это тоже кажется странным, как будто какой-то детали не хватает. Но будь подводные камни, то он уже выложил бы. Поэтому думаю, он просто устал от одиночества. А ты создаешь ему веселье и богатство, хотя и терпеть его не можешь. Наверное, он считает, что если и впрямь станет твоим другом, то получит еще больше. Но для этого ему выгодно изолировать тебя от всех других связей. Напомню, что он может слышать любой наш разговор.