— Я давно планировал кое-что тебе рассказать, Инга.
Мне не нравились ни тон, ни начало разговора, но, естественно, я предложила продолжить.
— Когда Мэтт искал тебя под именем Александры Еремеевой, мы пересеклись. Я пригласил его в Германию. И… я выложил ему все про тебя.
Пару минут я осознавала сказанное. То есть, рассказывая мне сегодня про Лексу, Мэтт знал, что я и она — одно лицо, почему же не признался? Ему было бы выгоднее представить все в том свете, что никогда и никого больше не желал и не любил.
— Он не сказал мне, — несколько отчужденно проговорила я.
— И не мог. Я взял с него клятву. Не хотел, чтобы ты подумала, что я рассказываю твои секреты у тебя за спиной, — сказал он и хмуро добавил, — хотя так оно и было.
Я ещё несколько минут поразмышляла и поняла, что тягостное чувство вызывает не сама информация, которая ничего в сущности не меняет, а то, что от меня снова что-то скрывали.
— Давай на будущее договоримся, Стан, — сказала я с не свойственной мне суровостью, — не хочу ничего узнавать постфактум. Только сразу. Я уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.
— Ты права, — коротко ответил Стан, и к этой теме мы больше не возвращались.
До конца дороги остались считанные минуты, и я напряжённо размышляла что мне нужно делать и говорить, чтобы помочь любимому. Сказать, что люблю — в первую очередь. Что делать, если этого не достаточно? Поцеловать? Или…?
Я не успела додумать то, от чего сбивалось дыхание и замирало сердце. Впереди показалась массивное здание клуба. И первое, что мы увидели, подъехав к нему, была недовольная толпа людей. Злые громкие выкрики были хорошо слышны даже в закрытом салоне машины.
— Что происходит? — тревожно спросила я, вглядываясь в толпу. Было темно, только горели огромные золотые буквы на крыше, да точечные светильники по периметру стоянки для посетителей.
— Сейчас узнаю, — напряжённо сказал крестный и выскочил из машины, не дожидаясь пока она полностью остановится.
Сержио припарковался в стороне и, когда я схватилась за ручку, чтобы бежать за Станом, сказал:
— Не торопись, пожалуйста, сначала узнаем к чему все это.
"Беспредел!", "…мои деньги…", "…жаловаться…" доносилось до меня вперемешку с ругательствами. Я прильнула к стеклу и разглядела высокую фигуру Стана, прокладывающего себе дорогу ко входу, где стояла охрана и кто-то, видимо, из руководства клуба. Ещё несколько минут потеряно. Я кусала губы так, что внезапно почувствовала вкус железа во рту. Провела пальцами, увидела красное и отстраненно удивилась. Кровь. А я даже не чувствую боли.