Мой папа в свое время, спасая маму, начал новый виток без предварительного одобрения и потратил огромную сумму на создание достоверного образа. Мама очень не любит вспоминать те дни, но, говорит, что сомнений не было даже у нее.
Было странно и неприятно ждать отмашки, понимая, что при этом смерть будет номинальной только для нас троих, остальные же погибнут в реальности. Впрочем, если подходящего события не произойдет в течение месяца, то для нас будет организована автокатастрофа. Честно признаюсь, что надеялась я именно на это.
После нашей "смерти" будет обнародованы завещания, переводящие все наследство в специальный фонд, который в свою очередь, переоформит все на наши новые фамилии.
Родители выбрали традиционную для папы фамилию, которая на чешском звучала как Хавран, и очень похожие на свои имена — Катарина и Дэнис. Так как в новом витке я буду папиной сестрой, то фамилию пришлось брать ту же, а имя я менять не стала. Итак, полтора года жила под чужим, хватит.
Не видя смысла тянуть кредит на студию, в которую вернуться мне не суждено, я обратилась к папе, чтобы он внёс остаток денег и помог переоформить недвижимость на Тамару Веснину. И вновь никаких вопросов.
С Томой я связалась, когда все уже было готово:
— Я скучаю, зай, очень. Но, боюсь, я пришла попрощаться.
— В смысле? Не пугай меня! Вчера пришли документы. Сашунь, что это всё значит?
— То и значит, что теперь ты владелица студии. Ты довольна новыми преподавателями? — я перевела разговор в рабочее русло, чтобы не циклиться на предстоящей разлуке.
— Да, пожалуй. Та, что ты выбрала для индивидуальных, вообще умница, вторая девочка подтянется.
— Как там мои? Не разбежались?
— Нет, но, Сашунь, они все ещё надеются, что ты вернёшься. И не только они, Саш.
— Том, пожалуйста, не начинай, — не знаю, что наговорил ей Мэтт, но внезапно он обрел надежного союзника в лице моей подруги.
— Почему ты даже не дала ему шанс?
— Честно, Том? А я дала. И пожалела. Давай не будем об этом, прошу. Расскажи, лучше, про себя с Витей.
Ну, на этом фронте у подруги все было хорошо. И это грело душу.
Оттягивала момент прощания столько, сколько смогла, но он все равно настал.
Сняла шлем и какое-то время плакала. Очень горько было терять человека, ставшего мне родным, но, если не оборву нашу дружбу сейчас — рано или поздно все равно возникнут вопросы, на которые я дать ответа не смогу.
Как я и надеялась, для того, чтобы скрыть наш переезд, никому погибать не пришлось. Мы просто улетели в Прагу перед самым новым годом, а команда чистильщиков — как я их назвала — занялась организацией достоверности автокатастрофы. Томин контакт я давать не стала по нескольким причинам: во-первых, меня коробило от мысли, что кто-то полезет ей в голову, во-вторых, она итак ничего обо мне не знает, даже как я по-настоящему выгляжу, а в-третьих, это может натолкнуть Мэтта на некоторые ненужные размышления.