Так мы и вышли, крепко держась за руки. Пискапо, конечно, сразу мазнул взглядом по нашим сцепленным ладоням, однако промолчал. Странно, но даже думать не хочу об этом. Я посмотрел на Ингу и заметил легкую грусть и вину в ее глазах, но руку она мою сжала еще сильнее.
— Пойдёмте в сад, — сказал Пискапо спокойно, но кому как не мне узнать подавляемую боль, — вашему другу понадобится поддержка.
И он первым шагнул к выходу. Я улыбнулся Инге, которая все-таки нервничала, хотя и пыталась этого не показать, и повел ее вслед за итальянцем.
В саду были расставлены длинные деревянные столы, развешано точечное освещение. Несколько нанятых официантов разносили еду. Все успели более-менее успокоиться и рассесться по местам, так что можно было подумать, что большая испанская семья собралась на какое-то торжество. Невеста сидела рядом со своими родителями, как и ее жених. Но разместились они за разными столами.
Виновник сорванной свадьбы тоже никуда не ушел и сейчас подпирал одну из пальм недалеко от входа. Рыжий хмуро и неотрывно смотрел на чужую невесту, и я знать не хочу, какие мрачные мысли лезли ему в голову.
Я подвел Ингу к столу и отодвинул для нее тяжелый деревянный стул. Она шепнула мне «спасибо» и начала отворачиваться, чтобы сесть, как вдруг, как в замедленной съемке, посмотрела куда-то за мою спину и потрясенно застыла.
Я обернулся и чуть не выматерился сквозь зубы. В сад входила Эвелин, с любопытством поглядывая по сторонам и пытаясь найти кого-то среди присутствующих. Она нисколько не изменилась, хоть я и не видел мастерицу пару лет. Меня Эвелин пока не заметила, но хреново было не это. Боги! Как же не вовремя!
Я снова посмотрел на Ингу. Она застыла, всматриваясь в гостью каким-то пустым невидящим взглядом. Вспоминала. Привычная боль кольнула пальцы, и я сжал их в кулаки, пряча черноту лопнувших сосудов. Развернулся к любимой всем телом, закрывая обзор и не давая ей погрузиться в себя еще глубже:
— Инга…
Она вздрогнула, перевела глаза на меня, с усилием сглотнула:
— Мэтт.
Голос был хриплым, а румянец ушел с лица. Хотелось взять ее руки в свои, успокоить, согреть. Но я уже сказал все, что мог, добавить нечего. А пугать любимую своими опухшими замершими конечностями я не собирался. Инге снова плохо, и снова из-за меня. Я смотрел на нее молча, ожидая решения. Любого. На этот раз окончательного. Что бы не выбрала любимая — она выберет в последний раз. Разрушительная мощь моей магии достигла максимальной силы, позволить ей завершить все сегодня будет просто. Я же сам недавно думал об этом — что после испытанного, так легко было бы умереть. Но легко мне не было.