– Здравствуй, Кейли, – обворожительно улыбнувшись, поприветствовал меня Салливан.
– Может, выключишь эту дрянь? – Я кивнула куда-то вглубь квартиры.
– Разумеется. Проходи.
– Не объяснишь мне, что здесь творится? – я обвела рукой помещение.
Кристофер отошел, выключил музыку и вернулся ко мне. Стоило больших трудов не терять самообладания и пытаться выглядеть невозмутимой. Впрочем, наверняка меня выдали покрасневшие щеки и кисти рук, которые я беспричинно начала заламывать.
– Я купил эту квартиру, – наконец, выдал Салливан.
– И газету, в которой я работаю, я уже поняла. Сложно поверить, что это совпадения…
– М… это не совпадения, – признался Крис.
– Так…
– Я… я приехал за тобой. Или к тебе. Пока не знаю.
– Вот так просто? Мы больше года не виделись, не разговаривали, мы расстались, очень плохо, к слову, расстались, а теперь ты являешься сюда и скупаешь все, что попадется под руку?
– Вроде того. – Крис нервно усмехнулся, но я его веселья не разделила.
– Послушай, я не знаю, какую игру ты затеял, но я в этом не собираюсь участвовать, ясно?
– Это не игра, Кейли…
– Да неужели?
– Я… давай на чистоту.
– Будь так добр.
– Ладно… – Кристофер отошел к окну, покрутился возле него, помедлил. Затем достал первое, что распаковал по переезду – виски. – Будешь?
– Я жду объяснений, не собираюсь напиваться с тобой вдрызг.
– Хорошо. Тогда я выпью.
– Делай, что хочешь. – Я подошла к тому же окну, что и Крис и остановилась. Вид с этой стороны квартиры открывался потрясающий. В былые времена, когда мучила бессонница, я часто любовалась ночным Нью-Йорком с его многочисленными желтыми огнями. Представляла себе, как живут другие люди, чем занимаются в данный момент, складывала в голове целые истории и картины.
– Первое время после нашего расставания, я был уверен, что поступил правильно. Я не мог смириться с тем, кем мы приходились друг другу, – тихо начал Крис. Он остановился рядом, сзади, очень близко, и я без зазрения совести глубже вдохнула, втягивая в себя привычный аромат. – Я каждый раз думал о том, что просто не имею права тебя любить. Я вспоминал о том дне в суде, и меня просто разрывало на части. Любовь и ненависть в одном флаконе.
Я хмыкнула, а Салливан замолчал. Кажется, сделал глоток своего излюбленного и, как по мне, отвратительного на вкус виски, и снова заговорил.
– Первые два месяца я держался. Убеждал себя в том, что поступил правильно. Что так было нужно. С головой ушел в работу и какое-то время она помогала. А потом я случайно наткнулся на забытую тобой заколку. Серебристую, в виде…