– Доброе утро, маленькая соня.
– Как я здесь очутилась? – Я подошла к ненормальному и остановилась рядом, скрещивая руки на груди. – Ты совсем потерял связь со спутником?!
– Вовсе нет, просто пошел на маленькую хитрость, – усмехнулся Кристофер. Я, все еще пытаясь понять, каким чертом оказалась в Мериленде, пнула его ногой в коленку, злость за то, что он творил то, что хотел, ровно, как и всегда, взяла надо мной верх, но Салливан только улыбнулся на это, обнажая свои зубы и приковывая мой взгляд к трогательным ямочкам на щеках. Я всегда ими любовалась…
– Это не смешно, Крис… я ничего не понимаю…
– Ладно, садись, – он похлопал по черной обивке дивана, призывая расположиться рядом с ним. Пришлось выполнить его просьбу, потому что меня жгло желания понять, каким образом я здесь очутилась. – Я долго думал после нашего последнего разговора… – как-то задумчиво протянул Салливан, откладывая в сторону планшет, с которым до этого возился. – Решил, что раз ты действительно больше не хочешь видеть меня в своей жизни, то я не стану противиться. Я решил, что мне нужно уважать твое решение, сделать это хотя бы раз за все то время, что мы знакомы. А потом я вдруг сел и представил себе свою дальнейшую жизнь без тебя. Попытался прокрутить в голове ближайший год, пять лет, десять… Постарался представить, что беру в жены какую-нибудь другую девушку, как живу с ней, завожу детей… и ты знаешь… у меня не вышло. Кого бы я ни пытался себе вообразить, черты лица, волосы, фигура… все в конечном итоге оказывалось твоим… – Крис повернулся ко мне со странным выражением на лице, которому я не смогла дать точного названия. Положил руку на мою щеку и нежно ее погладил. – Я знаю, что ты злишься и негодуешь, знаю, что поступал с тобой плохо… очень много раз. Но я не вижу свою жизнь без тебя. Я не хочу быть с другой. Ты – моя судьба и я желаю, чтобы ты была рядом. И я знаю точно, что когда-то ты меня любила и если ты позволишь мне все исправить, то я обещаю, я постараюсь… изо всех сил. Наши отношения больше никогда не будут напоминать прежние, никаких угроз, никакого шантажа, никаких обвинений…
– Крис…
– Знаю, что ты обижена. И то, что я проделал с Фергюсоном… я просто… – Он отвернулся, словно вновь прокручивая все произошедшее в голове. – Я ревновал, – наконец, произнес Салливан. – От мысли о том, что он мог… трогать тебя… целовать тебя… я взбесился. Решил, что этому никогда не бывать. Прости меня, – он, наконец, повернулся ко мне. – За все эти глупости в духе «моя». Это может стать правдой только если ты ответишь мне «да» на все уготовленные мною вопросы.