Внизу все очень быстро стало влажным. Что бы я не говорила и не думала о Кристофере, тело определенно жило своей собственной жизнью и ему нравилось то, что с ним вытворяли.
Вскоре развратные действия стали быстрее и смелее. Крис делал это так умело, что буквально через несколько «правильных» прикосновений, внутри все стянуло в тугой узел, раскаленный до температуры вулкана. Требовательные и настойчивые действия продолжились, Салливан действовал напористо, задевая именно те участки, которые нужно, раздвигая складки языком, проникая так глубоко, как было необходимо…
Спустя совсем короткое время тело стало потряхивать от удовольствия и инстинктивно я начала пытаться отодвинуться, но Крис лишь крепче зафиксировал руки на моим бедрах, сильнее притягивая меня к себе. Я лишь смогла, что схватиться за них пальцами, не зная, чего желаю больше – то ли, чтобы он остановился, то ли чтобы эта ласка никогда не заканчивалась…
Ощущение абсолютного удовольствия, не смешанного с другими эмоциями, накрыло волной. Мир перестал существовать, осталось только пульсирующее чувство внизу, которое заставляло продолжать тело сотрясаться и биться с в сладостных конвульсиях.
Это было так сильно, так восхитительно хорошо, что, когда Крис, поняв, что я кончила, снова поднялся, ложась на меня сверху, я впилась в его губы жадным поцелуем. Это был почти инстинкт – поцеловать того, кто принес тебе столько наслаждения, и я поняла, что творю лишь когда оргазм немного отпустил, а наши с Кристофером глаза встретились. Оторвалась от чужих уст с громким и пошлым звуком и испуганно замерла.
Салливан ничего не сказал, продолжил смотреть мне в глаза затуманенным похотью взглядом, совершая рукой недвусмысленные движения и пытаясь привести себя к финалу. И вскоре, ему это удалось, я почувствовала, как горячая струя брызнула мне промежность, задела бедра, обжигая, словно оставляя за собой клеймо.
– Вот так, маленькая, Кейли, – прохрипел Кристофер, растирая еще твердым членом свое семя по моему телу. – Теперь повтори еще раз, как сильно я тебе отвратителен…
Кристофер ушел почти сразу после близости, оставив меня одну в полном раздрае. Я проревела полночи, затем заснула беспокойным сном и лишь утром смогла кое-как взять себя в руки. Помнила, что к десяти должна подъехать Бонни, поэтому нехотя приняла душ, оделась и больше получаса убила на макияж, призванный скрыть синяк от Каила. Завтракать не стала, только выпила крепкий черный кофе без сахара в надежде, что он хоть немного меня приободрит.
Маккарти заехала ровно в десять – счастливая и свежая, моя полная противоположность.