Инквизитор обернулся, окинул меня безразличным взглядом, но шагнул ближе и даже протянул руку, будто хотел поздороваться. Меня это, мягко говоря, не вдохновило и я отступила назад. Шеф и блондинка с одинаково недоумевающими лицами посмотрели на нас.
– Виринея, – прошипел Умнич, делая мне страшные глаза.
Я кисло улыбнулась и постаралась как можно быстрее пожать прохладную и твердую ладонь. Высвободиться сразу не удалось. Вампир не отпускал. Его глаза, как это было утром, обернулись темно-синим бархатом. В голове зашумело. Взгляд дэ Аншэри стал пристальнее. Я почувствовала, как дыхание и пульс начинают учащаться, а кровь приливает к лицу и наполняет низ живота теплом, которое волнами разливается по телу. Рукопожатие длилось намного дольше, чем позволяла формальность. Шеф смущенно кашлянул, а блондинка со стуком поставила чашку на столик и поджала губки.
– Какое отношение к Вратам имеют танцующие на лугу овечки? – спросил инквизитор, наконец отнимая руку.
Я облизнула сухие горячие губы. Так вот что он делал, пытался читать мысли.
– Ну, что же вы, Колючкина, меня позорите? – подскочил в кресле шеф. – Какие еще овечки, ей-богу?
– Белые, с розовыми бантиками на головах, – сказал вампир без тени улыбки. – У всех ваших лучших сотрудников столь оригинальное мышление?
– Нет, конечно же, нет! – Умнич вытаращился на меня, будто впервые увидел. – Колючкина, как это понимать?
Я только пожала плечами. Трудовой контракт пока еще не запрещал сотрудникам агентства думать о чем угодно. Пусть скажет спасибо, что я не успела представить себе еще и оттопыренный средний палец. А нет, все-таки представила. Де Аншэри прищурился, но заострять внимание не стал.
– Способности госпожи Колючкиной к визуализации мыслей не смогут оказать на мою объективность никакого влияния. Да и она здесь не для этого.
Мы с Умничем переглянулись. А для чего тогда? Инквизитор, естественно, не ответил.
– Позвольте представить, – сказал он, внезапно меняя тему. – Маргрит, мой викарий.
Блондинка нехотя кивнула и подошла к столу Драгана, чтобы просмотреть какие-то документы. Мы почти остались наедине.
– Почему забрали мои вещи?
– Это был мой приказ. Если вам есть в чем признаться и сэкономить мне время, буду рад выслушать.
– Я все сказала еще утром: я добропорядочная гражданка. – Я сложила руки на груди, хотела защититься от его взгляда, но он словно проникал сквозь меня. Из-за этого я чувствовала себя бабочкой на булавке, которую вот-вот добавят в чью-то коллекцию. – Наши с вами встречи банальное совпадение.
Глаза инквизитора неприятно потемнели.