– Он в порядке. Держится бодро. Восстановится еще нескоро… Даже присутствовать на чемпионате не сумеет.
– Но я имела в виду тебя!
– Я не Ридли.
– А можешь им стать.
– Ты предлагаешь мне проигнорировать гонку?
– Не заводи старую песню. Ты хорошо знаешь, что я имею в виду.
Я повернул ее лицом к себе. Большие карие глаза, необыкновенные, маслянистые, как на картинах эпохи Возрождения, смотрели на меня снизу вверх, просили, обвиняли, боготворили… Так много оттенков сразу. И так сложно разобраться, какой из них преобладает в данный момент.
– Послушай, ну? Я ведь уже говорил, что буду осторожен.
– Знаю. Но ты не будешь.
– Ты веришь в меня? Веришь в мою победу?
– Именно поэтому я и боюсь.
Я прижал ее к себе и поцеловал над изящной бровью.
– Я понимаю, – приглушенно начала она. – Черт, я просто слишком многое понимаю. Ты придешь первым. Это важно. Это важнее всего. Не так ли?..
Я помолчал.
– Ты даешь мне много сил и уверенность в себе. Многие думают, все это и так есть у Гектора Соулрайда. Но раньше я выигрывал только для себя, а эту победу хочу посвятить тебе, Фрай. Именно поэтому для меня неприемлема даже мысль о том, что мы можем временно расстаться.
Она взяла себя в руки, обняла меня в ответ – слишком крепко для девушки, как и всегда, но мне это так нравилось в ней.
– Сегодня ты должен быть самым сильным. Самым ловким. И быстрым. Но и самым осторожным. Неоправданный риск – глупо.
– Но порой только он дает последний шанс.
– Знаю. И напрасно все это говорю. Ох, черт. Я так переживаю. Пожалуйста, скажи, ты наелся? Этого достаточно? Я хочу, чтобы сегодня все было идеально. Все, что я могу сделать для твоей победы, я сделаю.
– Тогда просто приходи на Гранж Пул Драйв в час дня.
Она молчала, сопела мне в грудь.
– Придешь?
– А как иначе? Ведь я болею за восемьдесят пятого. Тебе пора, Гектор.
– Пора, – повторил я и едва кивнул.
Сара проводила меня до двери. Раннее утро окатило волной свежего ночного воздуха, который еще не успел рассеяться под гнетом надвигающейся жары. Этот день наступил, и сегодня все решится. Я не ощущал особого волнения, пока ехал на автодром. Наверное, потому что все время думал о Саре. И слушал музыку, которую она любит. Особенно мне нравились Tame Impala – «New Person, Same Old Mistakes» и странная норвежская группа Royksopp, о которой я прежде ничего не слышал.
Все то время, едва я узнал Сару получше, едва научился различать ее эмоции – в глазах или в голосе, приноровился сразу понимать ее, иногда и без слов, я абсолютно точно понимал: девочка очень полюбила Уотербери и Гранж Пул Драйв, так же сильно, как все время до знакомства с нею любил их я. Она так за меня боится, что это вызывает и умиление, и раздражение одновременно. Может, она и хочет, чтобы я бросил гонки, но хорошо понимает, что в широком смысле только Формула-1 – моя жизнь и любовь. Поэтому не смеет ставить меня перед выбором. Знает, что если она об этом заикнется, то я выберу не ее.