– Где мне умыться? – спросила я, вспомнив о поплывшем от воды макияже, и ужаснулась тому, как могу сейчас выглядеть. Причесаться, кстати, тоже было бы неплохо.
Хозяин дома отвел меня в ванную, дал расческу и полотенце. Вместе мы вернулись на кухню, я сиротливо села на диванчик, Гектор ожидал за барной стойкой, положив мокрую вихрастую голову на сложенные руки.
– Холодно? – спросил Генри, осматривая на меня.
Я поспешно оправила халатик, прочистила горло.
– Прохладно.
– Так. Меня ждут гости, вы только не обижайтесь, – Генри достал из шкафчика две рюмки и бутылку текилы в толстом стекле. – Вот вам средство, чтобы согреться, а я пошел. Не скучайте. И, Гектор, – он обратился к Соулрайду с многозначительным взглядом и погрозил пальцем, – не обижай нашу Сару.
– Не буду, – пообещал восемьдесят пятый, хотя его широкая улыбка говорила об обратном.
Именинник поспешил на улицу, оставив нас наедине. Мне тут же стало не по себе. Я старалась не смотреть на Гектора, одновременно понимая, что глупо сейчас быть скованной и молчаливой. Соулрайд разлил текилы, сел рядом со мной и протянул рюмку. Я молча приняла ее, опрокинула в себя, скривилась. Прозрачная жидкость обожгла горло, огненной волной прокатилась по пищеводу. Тяжко было только первые несколько секунд.
– Еще.
Гектор хмыкнул, заново наполнил рюмки и поставил бутылку между нами. Точно так же в средние века между мужчиной и женщиной клали меч, чтобы ясно обозначить невозможность прелюбодеяния между ними. Меня позабавила эта мысль. Если и дальше все так пойдет с текилой, то до плотских утех останется небольшой шаг, и мы оба его с радостью сделаем.
– Можно тебя попросить?
– Что я могу для тебя сделать? – о, этот голос, полный рыцарского рвения совершить подвиг во имя дамы сердца!
– Найди плед или нечто подобное. Пожалуйста.
Гектор заглянул мне в глаза и с умилением на лице поднялся, дабы исполнить просьбу. А я и не замечала раньше, как глубоко он уже сидит у меня на крючке. Но настало время воспользоваться этим.
Едва он вышел из комнаты, я направилась на задний двор, чтобы забрать свои вещи и смыться, пока никто не заметил. Не знаю, о чем я думала тогда, ведь ночные прогулки в таком виде, как у меня, не доводят до добра. Но то ли абсурдность происходящего, то ли пиво и текила требовали от меня каких-нибудь диких поступков, чтобы уж точно поставить крест на этом вечере.
Хотелось просто уйти и не обременять никого своим присутствием, этой нелепой ситуацией с бассейном, ведь я мастак вляпываться во всякое дерьмо. В особенности не хотелось обременять собой Гектора, с которым нужно было теперь поддерживать диалог, а это в некоторой степени угнетало. Я полагала, что, если по-тихому исчезну, это решит все проблемы, и Соулрайд сможет спокойно вернуться к друзьям и фанаткам, иными словами, провести время так, как он привык, а не в попытках наладить контакт со мной.