Беспрепятственно я вышла за ворота и побрела вверх по улице, уставившись в экран телефона, чтобы вызвать такси. Здесь было тихо и сумрачно, прохладный ветерок гонял мелкий мусор по дороге, желтый свет фонарей прекрасно освещал мне путь. Я глубоко вдохнула. Вместе со свежим воздухом пришло осознание того, что мне хочется вернуться, закутаться в плед вместе с Гектором и трогать его мускулистую грудь, широкие плечи и упругий живот, лениво перебирать пальцами темно-рыжие волосы, касаться губами его горячих губ, прижиматься к нему и слушать, пока он что-нибудь рассказывает.
Едва я поднесла телефон к уху, как услышала шорох за спиной и оглянулась. Выступив из области непроглядной тьмы, мужчина шел на меня огромными шагами и с таким устрашающим лицом, что я невольно обратилась в бегство.
Для девушки я бегаю довольно быстро, но это отнюдь меня не спасло. Несколько мгновений спустя он врезался в меня и чуть не повалил на землю. Я оказалась в его деревянных объятиях. Лицом к лицу. Мы буквально дышали в нос друг другу. Не шевельнуться. Не сбежать.
Людям нужен идол
– Не смей еще хоть раз убегать от меня, маленькая сука.
Негодование, ярость и возбуждение от услышанного ударили мне в голову вместе с выпитым за вечер алкоголем. Гектор выглядел не лучше. Обхватив и сжав меня до хруста костей, он готов был увеличить мощность и сломать мне позвоночник. Рысье лицо озлобилось, оскал обнажил крупные зубы, в сумерках это выглядело особенно пугающе.
Соулрайд пузырился от гнева. В этот раз я исчерпала его терпение до последней капли. Ему нестерпимо надоело вылавливать меня и верить моей лжи. Когда мужчину доводят до состояния временной потери рассудка – это всегда страшно. В нем пробуждается нечто первобытное и необузданное. И пеняй на себя, если ты в этом виноват.
Гибкое тело мужчины источало жар, взгляд пожирал заживо. Я стиснула зубы, сдерживая возбуждение, вызванное мужским гневом. Дальше тянуть было нельзя.
– Я нравлюсь тебе?
Мой голос прозвучал слишком спокойно и серьезно, слишком неподходяще самой ситуации. И это привело нас обоих в замешательство. Восемьдесят пятый опешил, ослабил тиски-объятия. Лицо его разгладилось, взгляд стал изумленным. Мужчина нахмурился, склонив голову набок и рассматривая меня, словно видел в первый раз.
Нет, я не могла спросить у Соулрайда такой глупости. Ведь это очевидно. Передо мною – восемьдесят пятый, местная знаменитость, гонщик Формулы-1. Все это лишь причудилось. Кровь мерно постукивала в висках. Мой взгляд молил о милосердии с его стороны. Долгая заминка с ответом доказывала, что я напрасно раскрыла все карты. Во рту сделалось кисло, как после несвежего молока.