– Надеюсь, Шарлотта не очнется до того момента, как я сумею ей зашить рану.
Но опять стоял вопрос чем? Остался единственный способ и самый болезненный – прижечь рану. Но когда я вернулся назад, то Шарлотта уже пришла в себе и держалась за голову.
– Ты как? Голова болит? – тут же спросил я, игнорируя собственные раны.
– Не знаю, еще не поняла. Мы сели? – она осмотрелась, а потом сфокусировала свой взгляд на мне.
– Можно и так сказать, но для тебя посадка вышла не очень удачной.
– Что ты хочешь этим ска… – она не договорила и, подняв руку, ойкнула от боли, а потом увидела на ней кровоточащую рану – Моя рука.
– Я знаю, малышка. Сейчас мы что-нибудь придумаем. Только тебе надо немного потерпеть.
Я оторвал от своей одежды кусок и еще раз перевязал рану, стараясь остановить кровотечение и растягивая время, чтобы сказать ей то, что собирался.
– Малышка, нам надо подлатать тебя – она кивнула – Но на борту нет необходимого лекарства. Должно быть при посадке они вылетели, так что мне придется прижечь тебе рану, ведь у меня даже нечем зашить ее.
– Что? Ты сдурел! Собрался прижигать меня, чтобы я умерла от болевого шока! Ну, уж нет! Поднимайся, мы уходим!
– Что? Куда? Мы же даже не знаем, где мы.
– Мы идем за моим лекарством – и она пошагала вперед, направляясь на выход с корабля, бормоча себе под нос – Это же надо было придумать такое! И он что думал? Я соглашусь! Чокнутый тамаринец! Не надо было лететь на их планету!