До самого конца я смотрел в эти туманно-серые глаза, которые так и не осознали ни толики произошедшего. Куда уж там до принятия и смирения. Как и в каждом случае последней полусотни убийств, сожаление решило даже не присылать мне слезинку в конверте. По всей видимости признав свое опоздание. И не пожелав более утруждать себя попытками вновь подружиться с этим упрямым пареньком. Который сейчас плавно опускал погибающее тело с таким непринужденным лицом, словно укладывал его спать. И вовсе не отправлял с агонией в загробный мир, где бедняка, как и всех остальных, ожидало невесть что.
— Смотри-ка. Хоть кто-то сумел заставить тебя побороться за будущее. За жизнь. Только вот подобного опыта набрать ты в свое время не пожелал, а вместо этого забывался в бутылке, — стреляя укоризненными глазами, развеял я смрад тишины последних секунд его жизни. — А потому беспомощно теперь встречай последствия.
Шипованный ботинок погрузился трупу на грудь, и тот даже немного подал голос. Но для задуманного этого оказалось недостаточно, воздух вышел не целиком. Пришлось вставать на него обеими ногами и прыгать по ощутимо трескающимся ребрам, при этом несколько раз чуть не грохнувшись. Никуда не делась и выработанная пару лет назад традиция. Я на мгновение представил, как все это выглядело со стороны. Реакцию посторонних или даже знакомых мне людей. Да что уж там, интереснее всего было бы понаблюдать за ошарашенным юношеским лицом самого себя из прошлого. Знай я тогда, кем стану и какими вещами буду регулярно заниматься…
Когда необходимое и желаемое совпадают, получается нечто прекрасное. Ты ставишь перед собой цель, ведущую к светлому будущему не только для тебя, но и для всего мира. А если попутно сможешь вкусить мякоть удовольствия в любой момент приближения к ней, то будешь уже не остановим. Станешь полностью привержен своему делу и не сможешь думать ни о чем другом. Перестанешь понимать бессмысленные протекания жизней не только окружающих, но в первую очередь и себя прежнего.
Убедившись, что в легких бородача не осталось больше ничего, кроме купающихся в крови кусочков ребер, я перекатил его тело к краю дощатого пола. И с максимальной бесшумностью опустил в прибрежную воду. Как и рассчитывалось, якорь с моего уборочного корабля, причалившего уже ко второму порту грязи за этот день, сразу пошел к достаточно глубокому дну.
«А что в таких случаях делают обычные бандиты и убийцы? Привязывают тяжелый камень к ногам? Неужели нельзя быть более изобретательными?»
Вернувшись к сегодняшней пассии, я закинул ее на другое плечо и приблизился к заведомой двери. Ключ из кармана хоть и с трудом, но повернулся внутри замочной скважины, впустив нас с хозяйкой внутрь. Никого там не увидев, я усадил дамочку на деревянный стул без привязи. Отчего она развалилась на нем словно кукла, откинув голову назад через спинку. Сиреневое платье тут же продемонстрировало свой главный недостаток, наполовину открыв одну из ее грудей. Нахмурив брови, я схватил двумя пальцами край шаловливого одеяния и дерзким рывком натянул его обратно. За что тут же поплатился, ударившись головой после выпрямления о что-то сверху. Жестоко обруганным виновником происшествия, который вполне мог отключить мое сознание и позволить хозяйке легко прикончить меня, оказался висячий светильник.