Уже когда топорик был в ее руке, Ева услышала чей-то тихий плач. Звук доносился из магазина.
Почти все люди успели убраться подальше. Те, кто оказался особенно неудачливым, лежали на настиле или в грязи. Некоторые стонали и пытались встать, другие не шевелились. Зомби успел добраться только до одного человека. Банальная паника за несколько минут убила и покалечила куда больше людей.
Эйла вцепилась в руку Евы изо всех сил, она была молодой и наивной, но далеко не глупой и понимала: если бы не Ева, она и сама могла бы лежать, остывая, там, в грязи. Эйла очень хотела жить и отчаянно цеплялась за ту единственную, что уже не в первый раз ей помогала. Она любила Кайдена, он пробуждал в ней новые чувства, каких она никогда раньше не испытывала, но Еве Эйла верила безоговорочно. Поэтому покорно стояла рядом, изо всех сил сдерживала рыдания, смотрела себе под ноги и жалела лишь о том, что не может зажать уши руками, чтобы не слышать этого тошнотворного чавканья, ведь для этого пришлось бы отпустить Еву.
И все же, когда та велела, Эйла без вопросов разжала пальцы.
– Ты молодец, – шепнула Ева. Медленно отступила на два шага в сторону, почти касаясь спиной шершавой стены, потянула за ручку двери и осторожно заглянула внутрь.
В магазине тихо рыдала женщина, а мальчик лет тринадцати пытался ее успокоить, хотя и сам не мог сдержать слез.
Осмотревшись и убедившись, что там безопасно, Ева завела дрожащую Эйлу внутрь. Сама она с удивлением отмечала, что не испытывает никаких сильных чувств. Ей было немного нервно, но в основном спокойно. После монстра из проклятого особняка обычные зомби Еву не пугали. Ведь она знала, как с ними можно разобраться. Пускай пока лишь в теории.
– Она побудет тут, вы не против? – тихо спросила Ева у мальчика. Женщина полностью утонула в своем горе, не замечая ничего вокруг.
– Не уходи, – тихо попросила Эйла.
– С ним нужно разобраться, чтобы не было других жертв.
– Вы спасете моего папу? – с надеждой спросил мальчик.
Ева хотела узнать, кто из мужчин его отец, но не решилась. В этом все равно не было никакого смысла. Один уже безвозвратно мертв, а второго ей предстояло упокоить. Ни о каком спасении речи не шло.
– Боюсь, это невозможно.
Зомби не обернулся на звук тихих шагов, он не отрывался от тела мужчины, набивая желудок. Руки Евы дрожали, когда она занесла топорик над его головой.
«Это уже труп, – повторяла про себя Ева. – Просто труп».
Но она медлила. Этот человек был мертв, только что он на ее глазах убил мужчину, а сейчас жадно его поедал… и все же Ева не могла отделаться от мысли, что это человек.