Ева обернулась к Кайдену.
– Подожди. Просто к значимым? То есть они могут быть как хорошими, так и плохими?
Он кивнул.
– Выходит, то, что я тут найду, может нам и не помочь? А, наоборот, навредить? – Ева непроизвольно спрятала руки за спину. – Знаешь, пошли-ка отсюда.
– Когда тебя начала пугать опасность? – насмешливо спросил Кайден.
– Я всегда была осторожной!
– Сказала девушка, собиравшаяся сжечь проклятый особняк…
С ответом Ева не нашлась. Но признавать поражение ей не пришлось.
По Небесному храму разнесся чей-то звонкий восторженный вопль.
На другой стороне улицы, недалеко от храма, рядом с маленьким кожевенным магазинчиком собралась толпа.
– Пусть она выйдет, – молил кто-то.
– Только бы глазком посмотреть.
– Это же нетрудно, всего одно благословение…
– Вы не можете ее прятать.
– Это еще что? – удивилась Ева, выйдя на порог. Она хотела было спуститься и подойти ближе, но Кайден ее придержал.
– Молодая жрица, – сказал он.
И Ева вспомнила статью, что читала утром про девушку на фоне большого храма.
– А кто такие эти жрицы?
– Голос бога, глава храма… называй как хочешь. У нас есть традиция – выбирать из смертных человека, через которого мы будем доносить волю до остальных. У каждого храма в каждом городе должны быть жрец или жрица. В редких исключениях боги говорят через наместников или градоправителей, если те достаточно надежны. Видимо, прошлая жрица в этом городе умерла, поэтому была выбрана новая.
Люди толпились у входной двери, напирая на дородную и непоколебимую женщину средних лет, они не могли видеть, как за ними из окна второго этажа, скрываясь за шторой, с ужасом наблюдает бледная девушка.
Толпа пугала ее.
– Совсем же еще ребенок, – пробормотала Ева.
Кайден проследил за ее взглядом и тоже заметил девушку в окне.
– Чем моложе будет жрица, тем дольше она прослужит своему богу.
Ева стряхнула ладонью песок с верхней ступени храма и села на нее, наблюдая за волнующейся толпой.
Они напирали, игнорируя просьбы женщины отойти и оставить их семью в покое.
Ситуация изменилась неожиданно. Среди людей показалась массивная фигура, укутанная в серую тряпку так плотно, что невозможно было разглядеть лица.
Человек продвигался, оттесняя и отталкивая в сторону всех, кто мешал пройти, его взгляд был прикован к женщине в дверном проеме.
Девушка, которая от толчка человека потеряла равновесие и завалилась назад, попыталась ухватиться за него, потянула за ткань, обматывавшую его голову и плечи, и сдернула ее.
На мгновение толпа замерла, чтобы в следующий миг отпрянуть.
Лицо мужчины было покрыто язвами, волосы на голове росли редкими пучками, между которыми краснела воспаленная кожа и виднелись страшного вида нарывы. Он не остановился, не поправил ткань, сползшую с головы. Не обращая внимания на потрясенную тишину и напуганные взгляды, взобрался по невысокой лестнице и вцепился в женщину. Его требования ничем не отличались от того, что хотели другие горожане. Ему нужно было благословение молодой жрицы.