– Слышал? В храм идите.
– Разве это можно сравнивать? – Женщина от переполнявшей ее злости топнула ногой. Не держи она на руках сына, уже вцепилась бы Еве в волосы. – Настоящая жрица – и обычный служитель! Жрица благословляет лишь избранных!
– Так вот в чем дело! – радостно воскликнула Ева, от переполнявших ее чувств хлопнув в ладоши. Девушка за ее спиной невольно вздрогнула. – Вы решили воспользоваться случаем и нарушить правила, придуманные вашим же народом? Хотите поживиться тем, чего не заслужили? Получить благословение жрицы, на которое не имеете права?
– Ну и что с того? Она все равно еще не настоящая жрица!
Мужчина устало закрыл глаза рукой. Он быстро сообразил, насколько нелепо все это теперь выглядит. Но, даже оказавшись в столь сомнительном положении, отказываться от своих намерений не собирался.
Обступившая их толпа была в восторге. Их счастье могло бы стать и вовсе бесконечным, если бы женщина все же не выдержала и набросилась на кого-нибудь с кулаками.
– Мы уходим, – громко произнесла Ева, – иначе я сегодня же нажалуюсь на вас в храм. Понятно?
Она отчаянно блефовала, но мужчина дрогнул и отступил. Женщина переменилась в лице и притихла. Толпа заволновалась.
Ева не знала, можно ли подать жалобу в храм Сенана, она пользовалась опытом из жизни на Земле, когда многое начинало работать лишь после ее угроз нажаловаться куда следует.
Как оказалось, Ёрн не сильно отличался от земли. Местные жители верили, что Сенан все видит и, если обиженный человек придет и попросит для обидчика наказание, бог исполнит его просьбу. А Ева была похожа на достаточно безрассудную особу, способную не только пожаловаться Сенану, но и вытребовать у него самое строгое наказание из возможных…
Толпа опасливо расступилась перед ними. И Ева, сжимая в пальцах холодную и влажную ладошку, смогла увести девушку с ярмарки. На улице рядом с площадью было куда спокойнее. Ева увлекла ее чуть дальше. Туда, где было тихо и почти безлюдно.
Они остановились.
Девушка дрожала.
Ева приобняла ее за плечи, желая поддержать. Она хотела сказать что-то ободряющее, но растерялась, когда тонкие руки обхватили ее за талию.
Корзинка вновь упала на землю. Девушка уткнулась носом Еве в плечо и разрыдалась.
За все ее девятнадцать лет жизни ничто не подготовило Еву к такой ситуации. Она не знала, что нужно делать, когда ты стоишь посреди улицы, мимо изредка проходят люди, не скрывая своего любопытства, на одном плече висит игрушечный хорек, а в другое уткнулся напуганный ребенок и самозабвенно заливается слезами…
Ева неловко похлопывала ее по спине, раздумывая о том, чтобы и самой поплакать, когда позади раздался знакомый голос: