Ведь если по дому, она еще могла передвигаться без опоры, хотя и с некоторыми ограничениями, то по влажному после весны грунту, на улице без трости было не обойтись.
Выйдя из дома, она шумно вдохнула влажный и терпкий, настоянный как наливка на ярком солнце воздух, и закинув голову к небу, подставляя лицо под яркие, почти обжигающие лучи золотой звезды, ощутила неведомое счастье, счастье без причины и повода, счастье лишь оттого что ты жив и молод – истинное счастье.
Россыпь оранжевых веснушек на переносице, словно млечный путь указывал, на то, что барышня так делала не редко, пренебрегая модой и презрев глупые суждения о вреде солнце. И как солнце может навредить, ведь солнце это и есть жизнь? Уж она то это знала, так как всегда хворала каждую зиму, и лишь к весне, с первыми его лучами, спасавшими лучше любого лекарства, начинала чувствовать себя живой.
Постояв немного на крыльце, тяжелым медленным шагом, упираясь всем весом на трость, она направилась в глубину сада, где родители, в тени диких яблонь, поставили ей прекрасную скамейку, стоявшую почти в интимном уединении, и словно созданную для тайных влюбленных. Впрочем, понапрасну, кроме нее, здесь никто никогда не бывал. Это был ее тайный сад, ее укрытие, от любопытных и бесцеремонных глаз, и даже члены семьи не смели нарушить сей покой. Именно здесь, она могла побыть с собой, с книгой и со своими горестями.
Поудобнее расположившись на скамейке, трость, Лиза поставила рядышком, а книгу взяла в руки, и хотя повествование еще вчера казалось интересным и захватывающим, но сегодня буквы расплывались, толи оттого что солнце припекало, толи от того, что жар словно исходил из самого ее тела, и, не сумев прочесть и строчки, она отложила книгу, и, облокотившись на спинку скамейки, переместила длинный трен влево, раскинув его на траве, словно хвост русалки, который она пыталась высушить на солнце, выбравшись на берег, но сделав попытку ослабить корсет, быстро сдалась, и глубоко вздохнула, так что кружево затрепетало, словно морская пена от малейшего дуновения ветерка. Потянувшись, Лиза зевнула, и, закрыв глаза, погрузилась в странное одновременно приятное, но вместе с тем мучительное забытье.
Как вдруг треск ломающихся веток, заставил ее очнуться и сесть прямо. Сжав в руках трость, она испуганно зачем-то обернулась назад, но, не увидев ничего подозрительного немного успокоилась, правда лишь на секунду…
Перед ней, на расстоянии не более десяти метров, на стыке двух участком, будто между двух миров стоял мужчина. По всему его виду, было понятно, что в его намерения не входило быть замеченным, но валежник предательски треснул, так и не дав скрыться в дебрях столетних вязов, до того момента как был обнаружен ей.