– Список въезжающих лиц из Англии и Франции, а также расположение войск и намерения армии на дальних подступах Британской Индии, в преддверии форсирования границ…
– Я не располагаю такими сведениями, список въезжающих лиц, да, но армия, я к этому не имею никакого отношения.
– Что ж, тогда и мне нечего Вам будет предложить, – заключил Мольтке, но кажется, замешкался, явно желая что-то добавить, но будто не решаясь, и наконец, произнес: – И еще, забыл Вам сказать, в случае Вашего сотрудничества, мы со всей ответственностью гарантируем, что не позже марта следующего года вы займете пост Главноуправляющего Третьим отделением, – и, произнеся это, пытливо посмотрел на Михаил Иогановича.
– Дайте мне несколько дней, – коротко ответил Мейер.
Август фон Мольтке кивнул, скрыв улыбку, а затем продолжил, – все сведения необходимо отправлять на этот адрес, и он, скользнув в сюртук, вынул заранее приготовленный конверт и положил его на стол.
Мейер на секунду заколебался, но затем протянул руку и взял его.
Ноги несли ее в сад сами собой. Еще вчера она клялась, что не видеть его больше – единственно правильное решение, так будет лучше для других и для нее самой, оберегая свое сердце из страха и чувства самосохранения, но теперь, поддавшись чувству, гораздо сильнее и глубже первого, забыв обо всем, она спешила снова в сад. Все, конечно же, удивились, почему она встала так рано, уж не захворала ли, матушка подозрительно промолчала, но глаз с нее не сводила. Впрочем, ежели бы кто и высказал возражения, едва ли она послушала бы их. Накинув на плечи толстую, но невесомую пуховую шаль, защищаясь от утренней прохлады, всем своим сердцем и телом она устремилась туда, страшась при этом лишь одного, что он внемлел ее словам и больше не вернется.
На том самом месте, где еще вчера был он, паслись будто курочки серые куропатки, услышав ее, они смешно засеменили прочь, а затем и вовсе взмыли ввысь, скрывшись в густых кронах деревьев. Подойдя к краю участка, она робко ступила на чужую землю, и в том же миг, изменился весь мир, решившись на такой дерзкий шаг, она будто вступила в новую жизнь, которая так страшила, но манила ее. Подойдя к дереву, Лиза сорвала крупный лист вяза, вложив его в ладонь, другой рукой провела по нему пальцами, прикосновеньем, изучая шероховатую поверхность и сеть жилок выступающих над поверхностью листа, будто вены. Жесткий лист вяза приятно царапал нежную девичью кожу, что знали лишь прикосновенье к книге, да шитью. Устыдившись такого странного и почти интимного жеста, она измяла лист в ладонях, и поспешно спрятав его у себя на груди в складках платья, испуганно обернулась.