— Ничего. Только нанес знаки для облегчения дыхания, чтобы шатер не развалился от твоего громоподобного храпа. Шатун, если бы ты умывался с утра, как подобает воспитанным людям, то не опозорился бы на весь лагерь. И немедленно прекрати пачкать мою новую лошадь. Ты портишь защиту.
Артур только сейчас обратил внимание, что его руки оставляют на шее гнедого синие следы поверх узоров, выполненных водостойкой краской с добавлением воска.
— Какая новая лошадь? Стерх, ты в себе? Это же чистокровный хест Оленя.
— Теперь мой. Ты не думай, Каштана я у него выиграл.
— Как тебе удалось заставить его сесть за карты? С тобой же никто в трезвом уме не свяжется, — удивился Артур, зная, что обыграть мага Гипноза, видящего людей насквозь, просто невозможно.
— Во-первых, к тому моменту Олень уже изрядно набрался, Во-вторых, это были кости. А в-третьих, я ему не оставил выбора. Либо поединок, либо игра. Он выбрал жизнь, а я — лошадь. Тяжелые времена требуют тяжелых решений. Мой конь погиб на Лысом Холме, так что не ехать же мне на запасной кляче и позориться перед имперцами.
С этими словами Зандр взлетел в седло и пустил гнедого рысью к выстраивающемуся отряду сопровождения. Помощник Верховного Магистра с несколькими сумками и огромным рюкзаком, набитым магическим оборудованием, уже ждал его на своей коренастой кобыле. На крупе у нее виднелись знаки силы, добавляющие животному выносливости.
— Ваша лошадь, сэр Артур. И влажная тряпка, — сообщил вернувшийся Сэм, протягивая кусок ткани и придерживая вороного огромных размеров. Жеребец по сравнению с изящным чистокровным херстом смотрелся угловатым и массивным, с тяжелой головой и слишком широкой грудью, но это был верный боевой товарищ, который прошел не один бой с имперцами.
— Спасибо, Сэм, — Артур вытер руки и лицо.
Кожу слегка защипало, а в нос ударил запах спирта, перебивая едва ощутимый аромат ромашки. Передав поводья хозяину оруженосец вприпрыжку подскочил к своей лошади и проворно забрался на нее.
— Ты сам отмыл Агата?
Артур похлопал коня по шее и почесал между ноздрями, наблюдая за Сэмом, разбирающим поводья.
— Да, я чистил его от восковой краски всю ночь.
— Отличная работа, Сэм.
От похвалы оруженосец зарделся и расплылся в счастливой улыбке, поэтому упрекать его в том, что стоило хорошенько выспаться, Артур не стал.
Как же он все-таки молод. Совсем мальчишка. А уже пришлось видеть кровь и ужасы войны. Все северяне рано проходили боевое крещение, быстро расставаясь с детской наивностью и иллюзиями. Но не Сэм. Он пока не очерствел и продолжал радоваться мелочам, будучи открытым миру и людям.