— Не сомневаюсь, что половины дряни на тебе не было изначально. Но трогать я ничего не буду, так как у тебя все в организме перемешано. Уберу что-то исконное и остановлю сердце. Надо было тебя раньше просмотреть, тогда бы сейчас знал, что лишнее, а что твое по праву рождения. Одевайся.
Релдон снял прибор и разобрал его, аккуратно положив все на место. И, пока Комар натягивал одежду, достал из тумбочки массивный наручень, подкрутил винт и протянул уже одетому прокуратору.
— Будешь пока носить ограничитель.
— Но…
— Не собираюсь переживать о том, когда проснется что-то из твоих новых паразитов. Так что ты будешь под присмотром, чтобы я знал, когда это произойдет.
Комар подчинился. Во-первых, он бы сам наслаждался, попади конкурент в подобную ситуацию, во-вторых, был бы куда жестче. С выражением полного безразличия Релдон застегнул наручи и послал импульс. Механизм с легким щелчком начал работать, поглощая потоки магии носителя.
— Стража будет тебя сопровождать везде. Если ты решишь покинуть Запретный Город, то ты знаешь, какое будет наказание. Если сообщишь что-то Сциору, то я никогда не сниму ограничитель и буду стирать по одному году жизни в день. Мы поняли друг друга?
— Да. Я все понял, — бросил Комар, потирая тяжелые браслеты на запястьях.
Релдон вызвал слуг с нижних этажей, чтобы помогли вернувшемуся прокуратору отмыться, и приставил к нему пару гвардейцев. Остался последний вопрос:
— Где вертийцы, Мигг?
— Что?
— Где вертийцы, Мигг?
— В Кирпичном Городе. Они остановились в «Неукротимом ибексе», — заторможенно пробормотал Комар, словно в оцепенении.
Это была неправда.
Зато незаметно активировался крючок, поставленный Релдоном и один из блоков Роктава. Скоро пойдет цепная реакция, и от воспоминаний горбуна, в котором развернется битва двух Магистров Гипноза, останутся только дыры. А пока Комар еще пригодится.
Роберт был тщательно загримирован под мусорщика. Это позволяло без проблем посещать почти любые районы Риу, став невидимкой для стражи и других жителей.
Мусорщики были отдельной группой населения столицы, которая населяла свалку за стеной Нижнего Города. Их презирали как нищие, так и все остальные социальные слои. Если кто-то становился обитателем Ямы, то выбраться из нее было невозможно. Самый невероятный подъем, который мог случиться с изгоями — это стать мусорщиком. Только эта должность передается по наследству и наиболее уважаема среди отбросов дна Империи. Они занимались самой грязной работой в Риу, прочищая канализацию и туалеты, убирая трупы животных и мусор. Мусорщикам принадлежало полное право на мусор, который они собирали и свозили в Яму со всей столицы.