- Эвка! - хмуро сказал Юрий. - Ведь лезешь на рожон. Хорошо, я... Не все такие... Другой не простит...
- Чем же я пана Юрия могла обидеть? - с дразнящей строгостью спросила Эвка.
Тут Юрий быстролетно задумался: действительно, чем? - но и нашлось:
- Зачем, помнишь, коня напугала?
- Что я, волк, коней пугать? - со смешком сказала Эвка, поводя плечами, отчего волной прошла рубаха по крепким грудям, и Юрию вспомнилось свое желание поцеловать сегодня Еленку в обход родительского надзора.
Чувствуя на губах загадочную сладость, он сказал почти примиренно:
- Кто тебя знает. О тебе разное говорят.
Да, мог быть мир, легко могли уйти они с этой поляны, ответь, например, Эвка так: "О ком не говорят, пан Юрий?" Но ответ на проявленную мягкость был совершенно для Юрия неожиданный:
- А ты, пан Юрий, отца спроси!
Упоминание об отце застудило Юрия именно грубостью намека на какие-то отцовские скрытые, обширные знания. Но уже решившись не спустить дерзость такого вызова, он сказал, защищая слабое свое место:
- Зачем? Сам не слепой!
- Не слепой, пан, да незрячий, раз с чужих слов живет.
- Все врут, да, Эвка?
- Может, и все. Правды боятся.
- А сама не боишься сказать, зачем коня напугала?
- Боюсь? - Эвка движением плеч как бы отряхнулась от глупого предположения. - Пан Юрий сказал, что хожу криво. Так я прямо пошла.
- А-а-а! - протянул Юрий, прозревая, какой силы радость должна была испытать ведьма, когда его дернул в седле прыжком уступивший дорогу конь. И тихий победительный смешок, припущенный, верно, в спину для полноты гордого ликования, тоже услышался издалека и простучал камушками по сердцу, запуская в рост давний фундамент неприязни.
- Судьбу пытаешь? - коротко спросил Юрий и сам удивился жестокости своего голоса.
- Зла в тебе, пан, много, - ответила Эвка. - Вижу.
- Видишь - а дразнишь!
- Я пана не ищу, пан меня ищет.
- Дразнишь - вот и нашел!
- Слабый, пан, - отзываешься.
- Слабый, слабый... - медленно повторил Юрий, словно оценивая, и с такой подспудной думой: что будь он пьян, любого человека зарубил бы за такие слова. - Ну, а отец, Эвка?
- Слабый, как все вы... Чужой силой живете...
- Не очень ты благодарная, - укорил Юрий. - Кабы не его к тебе слабость, тебя на куски порубила бы уже шляхта за темных дружков.
- Я, пан Юрий, не боюсь, - сказала ведунья. - Кто меня тронет - сам отведает...
- Бесы убьют? - насмешливо спросил Юрий, дивясь глубоко в уме такой слепоте веры в неминуемое возмездие: сколько зазря погублено и лучших людей - а с кого спрошено?
- Что мне сделает, то себе получит, - подтвердила Эвка точно прочитанную по глазам мысль.