— Буду пялиться, — ответил Карсон, его голос был густым, глубоким. — Потом съем твою киску.
У меня свело живот, руки сжались в кулаки, ногти впились в кожу ладоней.
— Затем трахну тебя, — продолжил Карсон. — Прямо здесь, на полу, — он небрежно стянул с себя пиджак, дюйм за дюймом, как будто у него дофига времени в мире, но этот жест был каким-то невероятно эротичным. — Я буду медленно пялиться на тебя, Рен. Не позволю тебе торопить события, и взять все на себя. Так что ты, бл*ть, будешь стоять там, пока я не решу, что мы готовы.
Я сжала свои ноющие губы вместе. Кислота подступила к горлу. На этот раз не возбуждение, а гнев.
Несмотря на свою застенчивость, я положила руки на бедра, наклонив голову вверх, чтобы создать впечатление, что мне чертовски комфортно стоять тут голой и возбужденной.
— Это не пятьдесят оттенков, приятель, — огрызнулась я. — Как бы сильно ты ни излучал энергию доминанта, я уж точно не сабмиссив.
Рот Карсона приподнялся при моих словах, пока он расстегивал пуговицы на своей рубашке. Я заставила себя не смотреть на его обнаженную мускулистую грудь и рельефный пресс.
Ладно, немного взглянула.
Затем мои глаза снова метнулись вверх.
Карсон поймал мой взгляд и то, как я непреднамеренно облизнула губы, глядя на его торс, если судить по блеску удовлетворения в его глазах.
— О, я знал с той секунды, как увидел тебя, что ты не из таких, — сказал он, его ботинки стучали по полу, когда он снимал их. Рубашка порхнула вниз и присоединилась к ним.
И снова я не смогла удержаться, мой взгляд пробежал по его широким плечам, вниз по скульптурным рукам, вздувшимся венам. Его руки были усеяны шрамами, немного, но несколько заметных. Мне до боли хотелось прикоснуться к ним, почувствовать несовершенства на его коже. Знать историю, стоящую за ними.
— И, несмотря на то что ты думаешь, я не доминант, — добавил Карсон, снова привлекая мое внимание к своим глазам. — Я ничего не выигрываю, заставляя женщину подчиняться мне. Меня уже давно не интересуют женщины.
Теперь он расстегивал штаны. Я судорожно сглотнула, заставляя себя не смотреть.
— Пока не увидел тебя, — продолжил он, теперь его голос был грубым. Голодным.
Мои руки начали дрожать, кожа покрылась мурашками. Сердце бешено колотилось в груди.
— И я знал, что не усну, пока не заставлю тебя подчиниться мне.
Его штаны упали на пол.
На нем не было нижнего белья. Его член был твердым. И чертовски великолепным.
Я снова облизнула губы.
Его тело вздрогнуло от моего жеста, и моя собственная ухмылка растянулась на лице. Он был таким же рабом своего тела, своего желания, как и я. Просто ему лучше удавалось это скрывать.