— Сиди спокойно, с тобой только поговорят, и поедешь домой.
— Дяденька, я сейчас орать буду…
Кулак, величиной с мою голову тут же появился у моих глаз. Судя по лицу моего соседа, ударить меня ему было просто лень.
Я сделала вид, что смирилась с обстоятельствами. Пользуясь тем, что водитель постоянно лавировал, вырываясь из тесноты дворов, а мой сосед, достав из кармана куртки три беляша в целлофановом пакете, начал поедать их, распространяя вокруг запах мяса, лука и чеснока, я попыталась все-таки открыть заблокированную дверь. Мои пальчики тщетно стремились отыскать в дверце хоть какое отверстие, ведущие к механизму открывания дверей, но кроме обивки двери и пластиковых заглушек, ничего найти мне не удалось.
Меня замутило от запаха лука в жарком, нагретом салоне. Я попросила водителя открыть окно, но мужчина злорадно ответил, что если меня вырвет в машине, то Павлик затрет все следы мною, и я ему поверила. Всю дальнейшую дорогу я посветила борьбе с позывами, чтобы не дать чавкающему радом Павлику повод вытереть мною что-нибудь. Ехали недолго, остановились у небольшого трехэтажного особнячка прошлого века, расположенного в тихом центре. Года полтора тому назад я проходила по этой улице, тогда дом смотрел на окружающий мир пустыми провалами выбитых окон. Сейчас же глаз радовался отмытым от вековой грязи кирпичам, новенькой черепичной крышей и стильными пластиковыми окнами благородного коричневого цвета. Несколько выбивался из общего стиля выглядывающий из-за домика острый шпиль часовни с католическим крестом. Водитель шустро выскочил из машины и скрылся в дверях особняка. Через пару минут он вышел уже неторопливым шагом, солидно уселся в машину, буркнул: «Ждем».
Ждать пришлось минут пятнадцать, все молчали, только Павлик старательно ковырялся в зубах зубочисткой. Я старательно смотрела в противоположное окно, где тихо падали хлопья пушистого снега и не было ужасного Павлика. Внезапно все изменилось. Водитель воскликнул «Давай», и выскочил наружу. В тот же момент ручища Павлика сжала мое предплечье, и я как морковка из грядки была выдернута из машины. Из глубины дворика за особнячком выезжали две черные машины, первая, судя по эмблеме на капоте, «Мерседес», сзади его подпирал огромный джип. У крыльца, справа и слева, стояли два молодца с темно-синих костюмах, тревожно оглядывающих окрестности. Водитель выстроил меня и Павлика в коротенькую шеренгу, подпер меня с другой стороны, зашипел:
— Тихо стой.
Все замерли. На крылечке показался мужчина лет пятидесяти, одетый в короткую кожаную куртку, серый свитер грубой вязки. Сзади его прикрывали еще два охранника в тех же синих костюмах. Мужчина с доброй улыбкой двинулся в нашу сторону, с каждым шагом его улыбка становилась все шире, круглое добродушное лицо давало мне глупую ложную надежду, что все закончится хорошо.