– Нельзя вернуть прошлое, Рафаэль, – шепчу, стараясь успокоить зашкаливающий пульс. Но все тщетно. Пытаюсь отстраниться, но он обхватывает мой затылок ладонью и аккуратно притягивает обратно, прижимаясь жесткими губами ко лбу.
– Я не хотел, чтобы все так вышло. – Его глубокий голос словно пробирается под кожу и сплетает там паутину. – Так не должно было быть. Я облажался, мышонок. – Он прижимает к груди мою голову и упирается в нее подбородком, добавляя с горечью: – Облажался…
– Не надо, Рафаэль, – протестующе качаю головой. Однако руки сами собой обвивают его талию, а вскоре я с ужасом обнаруживаю, что он ранен, и сильно. – Господи, – срывается с моих губ, и я отстраняюсь, замечая, что вся моя кисть в крови, – почему ты не поехал с ними?
Распахнув полы пиджака, замечаю разорванную рубашку, под которой зияет глубокая рана. Поднимаю ошарашенный взгляд и вижу, как Рафаэль раздраженно сжимает челюсти, тут же запахивая пиджак обратно, и устремляется вперед. Жалость. Он не хочет вызывать у меня это чувство.
– Нет времени на это, идем, – мрачным эхом доносится до меня, пока он резкими шагами направляется к стене.
После того, как Рафаэль нажимает на несколько кнопок, та начинает медленно отъезжать в сторону, открывая вход в катакомбы. От шока я не могу даже языком пошевелить. Видя мое замешательство, он нарочно громко прочищает горло.
– Если мы будем медлить, то это усугубит мое состояние, и я не смогу довести тебя до безопасного места.
– Зачем ты пару минут назад поднял меня на руки? У тебя ведь…
– Да, кровотечение усилилось. Я прекрасно это понимал. А теперь идем.
В душе снова закипают противоречивые эмоции, но побеждает зудящая злость, потому что он возвращает себе маску безразличного дьявола. Но я все же двигаюсь с места и захожу вслед за ним внутрь пещеры, вздрагивая, когда дверь с грохотом закрывается за спиной.
Половину пути мы проводим под эхо собственных шагов, а я не могу перестать думать о том, что случилось у водопада. Наверное, это последствия перенесенного стресса. Я вновь оказываюсь на грани жизни и смерти, но на этот раз он рядом. В голове болезненным эхом всплывают слова Эзио о том, что стресс – это скальпель и только в эти моменты мы настоящие.
Ноги уже начинают гудеть от монотонной ходьбы по тоннелю, голова все так же напоминает колокол, по которому наносят удары кувалдой. Но все становится неважным, когда я замечаю кровавый след. В груди неприятно сжимается. Рафаэль по-прежнему впереди, но его движения замедлились, как и мои. Только вот мое замедление вызвано усталостью, а его слабостью. Пиджак уже пропитался кровью до такой степени, что с него просто капает.