Громко опустив бутылку на подоконник, я привстаю на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и смотрю на него с вызовом.
– А что, если мы уже трахались? Что тогда? Скажешь, что я шлюха? Ах, да. Наверное, ты поэтому меня и хочешь?! Тебе ведь нравится трахать шлюх?
Знаю, что сболтнула лишнего, но алкоголь и мой острый язык прекрасно ладят, посылая здравый смысл куда подальше.
– Ты невыносима, – укоризненно качая головой, медленно произносит он. – Тебе повезло, что я сейчас… не в форме, иначе отшлепал бы твою задницу прямо на этом подоконнике.
– Отвали, Гектор, моя задница тебе не достанется.
Желая скорее покинуть кухню, резко спрыгиваю на пол. Вот только не успеваю сделать и шагу, как Гектор, молниеносно схватив за локоть, возвращает меня на место. А оказавшись с ним лицом к лицу, замечаю, как на его лбу появляется глубокая морщинка.
– Почему он?
– Отпусти меня.
– Нет.
Проклятье! Зачем он пытается спровоцировать меня?
– Гектор, прошу тебя. Я не хочу говорить о нем. Не хочу причинять боль ни тебе, ни себе. Мне сейчас и так сложно…
Замолкаю, когда его пальцы бережно обхватывают мою кисть и скользят по плавным линиям татуировки. Рвано выдохнув, прикрываю глаза. Почему-то сейчас я страстно желаю содрать с себя эту метку. Живьем, вместе с кожей, которую начинает жечь от его прикосновений. Потому что эта тату связывает нас. Она многое для меня значит, как и сам Гектор. Но по иронии судьбы единственное, чем я смогу его отблагодарить – это боль, потому что люблю другого мужчину. Потому что дьявол первым связал мою душу, и изменить что-либо не в моей власти. Я сама не понимаю, что происходит между мной и Рафаэлем. Не знаю, смогу ли вновь подпустить его к себе, смогу ли любить. Ничего не знаю. Однако предчувствую: рано или поздно я сдамся. Ох, нет. Не хочу сейчас об этом даже думать. Наверное, мне просто нужно время.
Телохранитель по-прежнему на меня не смотрит, выводя невидимые узоры на моих шрамах.
– Что во мне особенного? – вкрадчиво шепчу я, вглядываясь в лицо Гектора, пока его внимание сконцентрировано на татуировке. – Ты сказал, я наркотик… что ты имел в виду?
– Ничего, – он резко поднимает на меня свои холодные малахиты. – В тебе нет ничего особенного, Джиа, – слетает с его губ, а у меня в груди от сказанного буквально начинается землетрясение. Не в силах скрыть обиды, я выдергиваю руку, но уйти у меня не получается. Гектор обхватывает ладонью мой затылок и, притянув меня ближе, прижимается губами к виску. – Рядом с тобой мужчина чувствует себя особенным, понимаешь? А этого достаточно, чтобы сойти с ума и подсесть на тебя как на гребаный героин.