ДЖИА
Кажется, воздух становится густым и вязким. Видимо, алкоголь еще сильнее ударил в голову, отчего губы стали сухими как песок, нагретый знойным солнцем. И это знойное солнце словно нарочно позволяет мне обжигаться о мужской обнаженный торс, который уже в следующую секунду закрывают полы рубашки.
– И долго ты будешь пялиться? – осекает Гектор и, поправив ворот белой рубашки, направляется на выход, но, к сожалению, задерживается возле меня.
Его острый язык немного отрезвляет мой опьяненный рассудок, и я нарочно вздергиваю подбородок, выдерживая на себе насмешливый взгляд.
– Не переживай, как только ты открываешь рот, желание смотреть на тебя отпадает, – ехидно выдаю я, глядя ему прямо в глаза. Надеюсь, на этот раз мой заплетающийся язык не подвел. Вот только с каждой секундой зеленые переливы радужки затягивают меня подобно опасному болоту.
– Думаешь, напиться, когда и в трезвом виде ты еле управляешься со своими ногами – хорошая идея? – Задев меня очередной колкостью, Гектор склоняет голову набок, испытывая мое терпение наглой ухмылкой.
Самодовольный идиот.
Закатываю глаза и демонстративно разворачиваюсь к выходу. Вот только взор внезапно застилает белоснежная пелена, и я резко теряю равновесие, а мое положение в пространстве стремительно меняется на горизонтальное. Правда, от столкновения с полом меня уберегают сильные руки, и в следующую секунду вместо болезненной встречи с полом я оказываюсь прижатой спиной к крепкой груди Гектора.
– Аккуратней, солдат, – раздается над ухом тихий глубокий голос, и я ощущаю, как мужские губы касаются моих волос.
Твою ж мать! Я вновь чувствую его тепло. Близко. Непозволительно близко. Отчего сердце уже выламывает ребра, отчаянно пытаясь покинуть грудную клетку. Воздух вокруг сгущается, а его горячее дыхание на затылке обволакивает подобно сладкому сиропу.
«Нет-нет-нет, Джиа. Какого черта твой мозг отказывается функционировать, когда так необходим?! Ты же клялась, что больше никогда не подпустишь к себе ни одного мужчину».
Однако в моей жизни вечно все наперекосяк, и сейчас я позволяю телохранителю нарушить свое личное пространство. Именно ему впервые за долгое время разрешаю ломать свои защитные стены.
Кажется, он еще сильнее прижимает меня спиной к своей груди, и я слышу биение его сердца, чувствую жар его тела. Внутри разгорается странное ощущение, что еще немного, и я окончательно рухну в его объятия.
Нет, этого не произойдет.
– Все нормально, – выдавливаю сипло, едва справляясь с рваным дыханием, но широкие ладони по-прежнему сжимают мою талию. – Все нормально, можешь отпустить меня, – добавляю уже тверже, одновременно прикладывая массу усилий, чтобы заглушить вызванное мужчиной волнение.