Он произносит это таким тоном, что все мои внутренности стягиваются тугим узлом. Осознав, насколько двусмысленно звучит его фраза, я тут же устремляюсь прочь. Прямо в полотенце несусь через весь дом в свою комнату и, захлопнув дверь, обреченно ударяюсь о нее затылком.
Черт! Черт! Черт!
Зачем я стояла и смотрела на эту пошлость? И пусть мне совершенно не хочется признаваться себе, но сейчас внутри все буквально искрит, требуя разрядки. Неужели меня это могло возбудить? Да. Так и есть. Как бы неприятно это ни было, но пожар внизу живота лишает возможности солгать самой себе. И где-то глубоко в душе я ощущаю эгоистичный укол ревности, потому что все это происходило не со мной. В объятьях Гектора стонала другая девушка…
Мои конечности дрожат так, что сложно пошевелиться, дыхание отказывается приходить в норму, а когда я замечаю на кровати красную розу, готова в одночасье провалиться сквозь землю. На трясущихся ногах медленно приближаюсь и беру в руки цветок, под которым лежит белоснежный конверт с каллиграфической надписью на французском: «Мы в ответе за тех, кого приручили».
Это он.
Мой дьявол был здесь.
Нет. Это все нереально.
Такими темпами я скоро сойду с ума…
ДЖИА
Всю ночь провожу в каком-то странном состоянии на границе сна и яви. Кажется, едва уловимый запах розы проник в каждую клеточку тела, отравляя меня изнутри мучительными воспоминаниями о черноглазом дьяволе. Поэтому едва забрезжил рассвет, я прекращаю эту адскую пытку и из постели направляюсь прямиком в душ. Под его теплыми струями я надеюсь смыть навязчивый аромат. Однако вчерашний день и не думает покидать мою память, словно нарочно смешивая разговор в конюшне с порочными сценами в терме. Волнующие картинки острыми краями цепляют самые глубины спутанного сознания, и, даже находясь за столом в компании Эзио, мне не удается сбросить это наваждение. Зато он уже вернул прежнее самообладание, не позволяя разглядеть ни единой эмоции, а от того Джаро, что я видела в самолете, не остается и следа.
– У тебя какие-то проблемы? – мрачно интересуется Эзио, беззвучно опуская приборы на тарелку. Медленно промакивает рот белоснежной салфеткой и сминает ее в руке, не отводя от меня царапающего взгляда холодных глаз.
– Нет, – я немного медлю, чтобы прочистить горло от внезапного обращения к себе, – все нормально. – С трудом выдавливаю улыбку, стараясь не показать растерянности, но пристальное внимание собеседника окончательно уничтожает мой самоконтроль.
– Ты не притронулась к еде и не ответила на три моих вопроса.