В час ночи позвонила Москва и потребовала объяснений. Москва была явно не в духе и в ходе беседы обмолвилась о вашингтонских товарищах, которые были не хуже Рихтера обескуражены китайской статьёй, но почему-то первым делом решили звонить в Кремль, а не на Даунинг-стрит. В Кремле их выслушали, пожалели, заверили, что во всём разберутся, однако посетовали, что англичане давно ведут какую-то свою игру, вон как из Евросоюза выскочили, так и всё. И BLM уважают только для галочки скорее. В Вашингтоне поперхнулись, услышав такой пассаж, однако посмотрели в сторону Лондона, где, как им стало отчётливо казаться, Одал, пронзённый мечом, начинал обретать материальную форму. В общем американцы откланялись и ушли звонить в Лондон, задавать неудобные вопросы туда, а вот русские пошли звонить Рихтеру. И вопрос был вначале один: “Откуда произошла утечка?”, но после он перерос в другой: “Через сколько часов компания будет полностью готова к эвакуации во Францию?” Малыш Эдди аж переспросил, посчитав, что Москва в пять утра шутить изволит. Москва шутить не изволила, а сказала, что эвакуировать War&Consulting нужно будет в Южную Францию, детали все получит непосредственный начальник Рихтера — Свят Вениаминович. После вопроса, грозит ли им сейчас что-то в Лондоне, Москва уклончиво повесила трубку.
Эдди начал было нервничать, но тут Нина принесла новую статью. В Китае уже начался полноценный рабочий день, а потому в крупных информационных агентствах вышли уточняющие материалы — а уточнялось там ровно одно: от имени всего китайского народа выражалась благодарность борцам с белыми фашиствующими варварами, компании War&Consulting, которые единственные согласились встать на защиту мира и справедливости, ибо много к кому обращался некий Льюис Дижон, но вот только эти ребята решились провести такую авантюрную операцию. В целом, после того, как всё благополучно завершилось, Эдди часто шутил про то, что если вы плохо спали в ту ночь, так это оттого, что над Лондоном взошло новое солнце. Но даже он не знал, насколько ошибался насчёт взошедшего над столицей Британии солнца.
Потому что в ту ночь над Темзой взошло два солнца. Лондон имел очень жёсткий разговор с Вашингтоном, в котором поначалу пытался оправдываться, а после заявил, что не намерен посвящать заокеанских партнёров в детали общественной жизни собственной страны. Видимо, после этого вашингтонские товарищи пошли к окну, проверять, виднеется ли из Белого Дома герб Аненербе, явно уже взошедший над столицей Британии, аки эмблема Бэтмена над Готэмом, потому что в переговорах повисла пауза. Паузу вскоре прервали сами американцы, которые в жёстких формулировках заявили, что китайцы-то могут написать что угодно, но англичанам надо бы спешно предоставить неопровержимые доказательства отсутствия подобной фашистской структуры в центре своей столицы. После этого Лондон пошёл звонить в Пекин. Но в Пекине вообще отказались разговаривать, просто-напросто не взяв трубку. Не добившись ничего от китайцев, англичане пошли к русским. Москва сказала, что в шесть утра не намерена ничего решать, думать, а тем более говорить. И вообще это китайцы написали — вот к ним и идите. На Даунинг-стрит медленно начала зреть паника.