Сон четвёртый. Человек в зеркале
Это была история с коротким вступлением, история не то человека, не то его души. Она началась с путаницы, в которой Марчелло ничего не понял, и понеслась по дням судьбы своего героя такими же витиеватым путями, каким был и слог её автора, писателя-чудака, напридумавшего таких фантазий, от которых в голове какаду всё смешалось.
В негромком голосе Кьяры слова книги журчали, как река. Её течение подхватило мысли Марчелло и закрутило их в потоке чудных событий, затягивая попугая в свои образы, вживляя его в них.
И вот он уже был на её страницах, описанный буквами, перерождённый в иное существо, в её героя, жил его судьбой.
Он проснулся в его белье, в его постели, в старинном доме из красного кирпича в два этажа с полубашней закрытых балконов и вытянутой вверх зелёной крышей, в городе, усаженном клёнами, в краю, о котором никогда не знал.
Зеркало ванной отразило в себе его другое лицо, заспанное, ещё молодое, зеленоглазое. Вчера оно было уставшим после бессонной тревожной ночи. Сегодня какаду увидел его только мельком,– он спешил, его где-то ждали. Назавтра лицу было уготовано улыбаться с пеной зубной пасты у рта, а затем вдыхать сырой запах полотенца.
В то утро Марчелло наконец узнал каким бывает кофе на вкус. Он сидел за столом с тем, кого автор исписал всеми цветами радуги, назвав его человеком, но так и не дав ему имени. Тогда попугай много улыбался. Что- то сжималось и раскручивалось в его животе. Он скрещивал и прятал ноги под стул, мазал мягкий шоколад на булку, смеялся.
Но, потом, разноцветный человек лгал. Попугай сразу это понял и очень хотел обличить его, однако, непонятно зачем подавил в себе возмущение и промолчал. Провожая человека к двери, он держался холодно, а когда закрыл её, чувствовал себя жалким.
Был уже другой день. Снова зеркало. Отражение в нём показалось какаду состарившимся. Он рассматривал его с недовольством: недостаточно строен, недостаточно красив..
Стол на кухне. Опять кофе. Марчелло не стал его пить, хотя и хотел. Всему виной разноцветный человек: он снова лгал. А за расчерченными квадратами оконного стекла кружила листьями осень. Лужи отражали облака. Было красиво. Рядом с этой красотой лживый человек звучал неприятно. Какаду вдруг возненавидел его, вылил на его радужные цвета свой кофе и прогнал прочь.