- Прочь!
Громовой голос Озаренного в мгновение остановил передвижение евнуха и заставил его в ужасе отпрянуть.
- А ты... - Дигон величественно протянул руку, пальцем указывая на сайгада. - Пошел вон!
Кумбар приподнял брови и удивленно - ибо се была его комната, - с легкой укоризной посмотрел на аккерийца.
- Ну и ну... - пробормотал он, удаляясь. - Вот и пускай во дворец таких...
С облегчением аккериец проводил взглядом Кумбара: при нем он в любой момент мог сбиться с игры и расхохотаться, а сего допустить было никак нельзя. Тем не менее остаться наедине, пусть и в одной из лучших комнат дворца, с жирным вонючим скопцом представлялось ему тоже удовольствием не из приятных. Но - делать было нечего. Евнух, шныряющий по всем этажам, должен знать побольше других, а ради открытия тайны Дигон готов был даже дотронуться пальцем до его пухлой волосатой руки. Потому он сдержал гримасу отвращения, криво улыбнулся и кивком велел евнуху сесть в кресло.
Дрожа, Бандурин исполнил желание Озаренного, примостил обширный зад свой на краешке кресла, чуть не сверзясь при этом на пол, и преданно уставился в синие, на удивление молодые глаза.
- Поведай мне, о верблюжий горб... как возлежала убиенная девица... с запинкой начал Дигон, мгновенно покрываясь потом в попытке составить правильно непривычные слова, - что у ней висело... на лилейной шее...
- Удавка висела, - с готовностью ответствовал скопец, подаваясь вперед. - То есть не висела, а тут же валялась... Длинный такой шнурок, шелковый.
- Грм... А девица возлежала как?
- Хорошо.
- Что хорошо?
- Возлежала хорошо, - промямлил Бандурин, не в силах уразуметь вопроса. Как же можно возлежать? Обыкновенно. Как все возлежат на ложе своем. Он бросил опасливый взгляд в суровые синие очи Озаренного и тут же благочестиво опустил голову, сложил руки на коленях.
Едва сдержав злобный рык, Дигон удовольствовался тем, что про себя обозвал евнуха вонючей задницей, шкурой шелудивого осла и дерьмом Бурганова отродья. Но следующий его вопрос поверг бы в недоумение и мудреца, прочитавшего сотни книг.
- Каковы очи её были и куда таковые очи сии направлены были?
Бандурин начал стремительно багроветь. Из всего вопроса он понял только слово "очи", и теперь ему следовало как-то распорядиться этим словом, чтобы Озаренный остался им доволен.
- Очи... - просипел несчастный скопец, - очи сии буде страстны... Лесом густым покрыты...
- Хр-р-р... - зарычал подобно льву седобородый старец, сверкнув своими юными синими глазами. - Каким лесом, навозная куча? Каким ещё лесом?