– Отчаяние, – бросил я едва слышно.
– Больное отчаяние, наверное, – уточнила София. – Меня от него оттащили врач и санитарка, выставили из палаты, а через десять минут он умер, так и не услышав от меня, что я его, всё-таки, люблю.
Дрожащие плечи, громкий всхлип в темноте.
– У тебя хотя бы была возможность сказать хоть что-то. У меня не было даже этого.
– Расскажи, – выдохнула она и обтерла лицо ладонями.
Шумно выпустил воздух из носа и откинулся на спинку стула, рефлекторно выставляя барьеры из молчания и отстраненности.
– Твоё молчание нечестно, – отозвалась София укоризненно.
– Черт! – рванул руку вверх и нервно прочесал затылок. – Я тоже об этом ни с кем не говорил, и не думал, что когда-нибудь придётся.
– И всё же.
Обратил внимание на её лицо, но не видя глаз, сложно было сказать с каким чувством она ждёт от мня ответных откровений.
– Она погибла в свой день рождения, – начал я и вернул руки на стол, сосредоточенно ковыряя под ногтями. – Она всю жизнь мечтала о полёте с парашютом. Я, естественно, был против, потому что не доверял этой штуке из простыней, но потом пришёл к решению, что не могу стоять на пути к её мечте и придумал альтернативу: вместо парашюта, решил подарить ей полёт на параплане. Эти штуки показались мне гораздо безопаснее, летают они не очень высоко, и она могла бы рулить им самостоятельно, не пользуясь помощью инструктора. Опробовал эту штуку сам и купил ей день полётов как раз в её день рождения. Думал, всё будет красиво. Представлял, как она обрадуется, как будут гореть её глаза… – неожиданно оторвал заусенец и стиснул зубы от мелкой острой боли.
– Она упала с высоты? – мягко подтолкнула меня София.
– Да, – кивнул я, продолжая смотреть на свои руки. – Но даже не доехала до места полётов. В ночь перед этим днём неожиданно выпал снег. Был гололёд. Она ехала на машине по мосту, как раз к месту полётов, а какой-то… – с трудом проглотил комок боли. – … урод не справился с управлением на летней резине и на скорости влетел в неё. От столкновения машина перевернулась и слетела с моста в старый, давно пересохший ручей. Её нашли в груде металла уже мёртвой. Врачи говорили, что она умерла мгновенно – без боли и мучений, но мне казалось, что я слышал, как она звала на помощь, как кричала… а я не услышал.
Размазал по пальцу выступившую от оторванного заусенца кровь и прислонил к губам, буквально зализывая эту ничтожную ранку.
– Ты не виноват, Паша.
Дёрнулся и замер. В спину словно выстрелили иглами, в лицо плеснули ледяной водой и с силой ударили о землю.
Всего на мгновение мне показалось, что я услышал голос жены. Всего одно маленькое мгновение, колыхнувшее пепел внутри и заставившее его взметнуться в воздух.