– Привет, – улыбнулась она чуть шире и спрятала руки, на которых были красные, как шапка, варежки, в карманы куртки.
– Привет, – улыбнулся ей и уже, кажется, привычно встал плечом к плечу, чтобы мы снова могли наблюдать за псами. Чего, кстати, я только сейчас понял, давно не было.
– Я уж подумала, что Мультик сегодня гуляет самостоятельно, – произнесла София, слегка прочистив горло.
– Я мусор уносил.
– Я думала, у вас в подъезде тоже есть мусоропровод.
– Есть. Просто пёс со своим подгорающим… реактором не дал мне в него попасть. Пришлось прогуляться.
– Это, наверное, сумасшедшая сила слова «гулять»? – хохотнула девушка.
– Да, – кивнул я, глядя на псов, которые сплелись в один шерстяной клубок и хвостов и рычания. – Имел неосторожность болтнуть.
– Ты сегодня какой-то…
– Какой? – повернулся к Софии и поймал на себе сосредоточенный взгляд глаз цвета охры, в которых, как ни странно, всегда читалось спокойствие.
– Не знаю, – повела она узкими плечами и скользнула взглядом по моему лицу вниз к щетине. – Другой.
– Хм… – выдохнул и на секунду задумался. – Возможно, дело в том, что сегодня я впервые проснулся раньше пса.
– Быть такого не может! – нарочито восхищенно, но всё с той же теплой улыбкой София округлила глаза.
– Сам не поверил. Пришлось идти, будить его и убеждать в том, что он хочет срать…
Внезапно девушка заливисто рассмеялась, что привлекло моё к ней внимание. На аккуратном лицо, чуть задетом румянцем от холода, было видно настоящее веселье.
– Представляю, как это выглядело со стороны, – произнесла она и коснулась уголка глаз рукой в варежке, словно собирая с него слёзы. Вряд ли ей было настолько смешно, просто даже я чувствовал, как на морозе немного слезятся глаза. – Бедный Мультик.
– Да пофиг ему, – отмахнулся я и посмотрел на шерстяных братьев, носящихся по двору. – Он что до этого бегал, что сейчас бегает как идиот.
– Мне кажется, что теперь он будет с опаской приходить к тебе по утрам.
– Посмотрим, – дернул я плечами и снова взглянул на Софию.
С легкой улыбкой, которая была, казалось, даже в уголках ее глаз, она наблюдала за псами.
– У тебя здесь… – сказал я несколько неуверенно, на середине фразе поняв, что ни так уж это и важно.
– Что? – спросила София и взгляд её стал растерянным. – Что-то на лице?
– На ресницах. Нитка или шерсть какая-то. От варежки, видимо. Мешает?
– Ты сказал, и я её почувствовала. Так что теперь кажется, что мешает, – сняв с руки варежку, она прочесала кончиками пальцев ресницы. – Убрала?
– Нет, – пригляделся я. – Вот здесь, – вынул из кармана руку и мизинцем указал ей на уголок глаза.